Москвич Леня Алексеев ни разу в жизни не сталкивался с региональной полицией. Но 2 октября 2024 года он пришел в толстовке с надписью «Пути творчества» на туристическую выставку в экспоцентре в Минеральных Водах, и это не понравилось сотрудникам ФСБ. Впрочем, пять суток в местных ОВД и спецприемнике он в итоге провел не из-за толстовки, а за то, что якобы матерился и размахивал руками. Вернувшись в Москву, Леня рассказал ОВД-Инфо, как из реальности с осьминогом в ресторане «Рихтер» попал в фильм Балабанова и какой вывод из этого сделал.

Со мной сидел Андрюша, которого сдала мама. Андрюша из очень хорошей семьи. Мама у него фуд-фотограф — это когда фотографируют еду. Я ей вчера звонил, она показалась мне хорошей женщиной. И сам Андрюша про нее рассказывал с уважением и нежностью.

Но Андрюша наркоман. Он отсидел два месяца в колонии-поселении. Вышел. Ему кент, который работал поваром в ресторане, говорит: «Слушай, мне там один зарплату не выдал. Пойдем, заберем». «Ну и мы пошли, — рассказывал мне Андрюша. — Разбили витрину в ресторане. Забрали кассу. Но нас потом по камерам отследили». Он руку порезал стеклом, менты пришли по кровавому следу. 

«Ну ничего, у меня были деньги, я на мотоцикл копил. Я за витрину отдал хозяину ресторана. Он в суде сказал: „Претензий не имею“», — говорит. Казалось бы, сколько раз ты прошел по краю? И вот мама его сдала, потому что как-то утром зашла в Андрюшину комнату, а он с каким-то воображаемым другом разговаривал. Она сказала: «Господи, как мы устали».

Андрюше 24 года. Симпатичный парень.

«Полиция моды»

Наша креативная команда сделала стенды на выставку «Форум туристических территорий» (проходила в Минеральных Водах 3–6 октября при поддержке Минпромторга; в программе участвовали представители турбизнеса и чиновники, в том числе глава «ДНР» Денис Пушилин — ОВД-Инфо) для двух заказчиков, работающих в горнолыжной сфере. В среду, 2 октября, мы построили инсталляции. В тот день на мою толстовку никто не обратил внимания.

На следующее утро мне нужно было запустить стенды — чтобы все, что должно двигаться, двигалось, все, что должно светиться, светилось. Чудесно позавтракав и выспавшись, в 9:20 я подошел к зданию «Минводы ЭКСПО». В руках у меня были сумки с едой и пятилитровая бутылка воды. Прошел рамку досмотра, и тут меня взяла «полиция моды». Один сотрудник очень возбудился на надпись на толстовке: мол, у них на Кавказе так не принято.

Этой толстовке четыре года (в 2021 году блогер и общественный деятель Илья Варламов выпустил мерч, в том числе толстовки, с обложкой пятого номера литературно-художественного журнала «Пути творчества», выходившего в 1919–1920 годах — ОВД-Инфо). Обычная белая немного утепленная вещь. Я в ней иногда хожу, иногда катаюсь на велосипеде. Никаких глубоких смыслов в нее я не вкладывал. У меня не было задачи кого-то поэпатировать, попровоцировать. Можно было подойти и сказать «пожалуйста, снимите», я бы, пожалуйста, снял.

Но им не понравилась моя толстовка, и они отвезли меня в отдел. Там сказали: «Ты отсюда выйдешь дней через 10 и больше в Минводах работать не будешь». 

В отделе история про толстовку и закончилась, потому что ни к какому делу ее не притянешь. Она сделана в России, куплена в России. Не находится ни в каких списках запрещенных материалов.

Поэтому полицейские просто выдумали протокол.

Испанский стыд

Сначала в отделе были странные разговоры: люблю ли я Путина? И если люблю, то насколько сильно? Настойчивые просьбы показать телефон. Я говорю: «Вы хотите какую-нибудь крамолу найти?» А они: «Что такое крамола?» Трое офицеров с высшим образованием. Ну, это сюр.

Я спрашиваю: «Каков мой статус?» Они говорят: «Никакой». Я говорю: «Тогда я пошел». Они говорят: «Нет, нельзя». В общем, идет какой-то беспонтовый торг. Потом меня выводят на первый этаж, мы медленно идем к выходу, я думаю: «Как быстро история закончилась». Но тут мы сворачиваем к железной двери, и мне зачитывают, что я «громко и беспричинно выражался грубой нецензурной бранью, нарушал общественный порядок и выражал явное неуважение к обществу» (в холле выставочного центра — ОВД-Инфо). Я отказываюсь подписывать этот протокол (по ч. 1 ст. 20.1 КоАП, мелкое хулиганство — ОВД-Инфо), потому что ничего такого не делал — я в Минводы приехал не размахивать руками.

Тем не менее ночь я провел внизу в КПЗ.

На следующий день в 11 утра был суд. Там свидетель — начальник охраны Александров, с которым я не знаком и которого не видел — дал против меня показания. Я же сказал, что все можно банально проверить, посмотрев запись с одной из многочисленных видеокамер. На ней даже без звука будет видно, что меня сразу отвели в сторону люди в костюмах на два размера меньше, чем нужно по фигуре. И что мы сидели на диване и беседовали. И что ни одного взмаха рукой не было. И что я был настолько далеко от общества, что нарушить общественный порядок не мог.

Судья ничего не ответила и удалилась на второй этаж. Один из конвоиров стал меня отвлекать, очень громко рассказывая какие-то остроумные истории. Но я все равно услышал, как второй конвоир общался с отделом по телефону и говорил: «Судья сказала донести вот эти бумаги, а эти бумаги вы перепутали, написали не то время, составили протокол до задержания». Я понял, что записи с камер судья не посмотрит.

Вернулась судья и сказала: «Пять суток». Позже выяснилось, что эти сутки они дают абсолютно всем. Человек идет по улице, ему говорят — «дыхни». Он не шатается, не падает, не грязный. Но есть запах алкоголя. Его по той же схеме вначале везут в отдел на ночь, с утра скорый суд и пять суток. Какое-то региональное хобби у судей.

Я смотрел на все это как бы со стороны и понимал, что это какая-то дичь. У меня была не обида и не злость на них, а какой-то испанский стыд. Ощущение: какие же они нелепые в этих своих движениях. 

 

Шустренький

Я спросил конвоира, как входить в хату, а он сам не знал. В итоге на входе в спецприемник я просто сказал: «Добрый вечер, господа». Мне ответили: «Добрый вечер». Узнали мою историю, поржали.

Спецприемник оказался старым зданием с клопами. Но там все было корректно, я бы даже сказал, по-доброму, по-домашнему. Я не хамил, мне не хамили. Грустные полицейские грустно работали за 30 тысяч в месяц, а по сути так же сидели в спецприемнике, только сутки через трое. У меня к ним нет нареканий. Это были уставшие потухшие люди, действующие на автомате — но при этом с эмпатией, пускай и спрятанной где-то глубоко. Моя ситуация была для них в новинку и вызывала неподдельный интерес. Отношение было не скотское. Не гестапо. Понимаю, звучит как Стокгольмский синдром.

Я узнал истории моих сокамерников. Интересные судьбы, интересные ребята. Вот пример.

Мужчина, 31 год, двое детей. Рассказывает, как он любит детей. Два раз был в колонии, потому что «выставляли (грабили — ОВД-Инфо) дома».

— А зачем выставляли дома?

— Глупый был по молодости, но сейчас понял, что дети — главное, что жену люблю. Я ей, конечно, больно очень много делал в жизни. Но я же сварщик, сейчас буду работать в этом направлении. Буду дом строить, плитку класть и так далее.

Наступает день освобождения, начинается нервоз.

— Что за нервоз?

— Да я боюсь, что меня на выходе сцапают.

— За что?

— Да есть там одна делюгА. Но я же шустренький. Я сейчас быстренько в пять утра выхожу. Надеюсь, менты проспят. Я быстро рвану огородами, а там будет ждать мотоцикл.

Ну, уже звучит как инфантильный и претенциозный бред. Но при этом рассказывается как реальный план.

Наступает пять утра. Я просыпаюсь, выглядываю в окошко, там полицейская машина. Чувак потух, понял, что план не сработает, что на выходе его возьмут.

— А что случилось-то?

— Да так… Ну ладно, я контракт подпишу с военными. Просто я хотел свалить и подписать его как вольный человек. Тогда бы типа я там побегал между деревьев. А если я подпишу как обвиняемый, то это «Шторм Z». Там вариантов уже меньше. Да ничего. Я вроде шустренький, думаю, выживу.

Потом полицейский рассказывает, что это был целый картель по закладкам. Светит двадцатка.

С полицейскими из спецприемника мы расстались тепло. Они мне сказали: «Не попадайся». Я сказал: «Я и не попадался, мне написали чушь». «Ладно, ладно, все, давай, надеюсь, не увидимся». 

«Интересный опыт»

Не могу сказать, что из-за ареста я что-то потерял. У нас крутая команда, она отработала на выставке. Ну, заплатил я шесть тысяч рублей за отель, потому что после тюрьмы хотелось отмыться. Поменял билет на самолет. Плюс были покупки в спецприемник: балык, нарезка, шейка, карбонад — это еще пять тысяч рублей. Ну, условно, чек вышел плюс 15 тысяч. Я бы не сказал, что для меня это какая-то существенная сумма. Зато я попал в кино Балабанова. За это я готов был бы и больше заплатить. Если бы еще все не было так внезапно, а как-то более осознанно.

На самом деле это очень интересный опыт, но с точки зрения наблюдателя. Пять дней я был в походе в реальную русскую жизнь. Это прямо этнографическая экспедиция. 

Неделю назад мы ели осьминога в ресторане «Рихтер» на Пятницкой в Москве и обсуждали создание креативного кластера. И вот из этой своей нормы я оказался в прокуренной десятиметровой комнате с клопами и вечно холодным супом. Нищета, бесправие, отсутствие картины будущего. Полнейшее безразличие всех ко всему. Сидельцы, большинству из которых даже некому привезти передачу. Хтонь как она есть на фоне синего неба и красивых гор. И человек рассказывает, что он два раза сидел, потому что выставлял дома. Ну, это история, за которую можно заплатить.

Я помню историю, которую кто-то рассказывал на выставке про Алексея Балабанова в петербургском Севкабель Порту. Что Балабанов привел домой бомжа и начал с ним пить просто для того, чтобы привыкнуть к запаху, увидеть в нем человека, разглядеть его глубину. Не попробовав, нельзя этого понять, это нужно пропустить через себя. 

Было немного скучно. Но я представлял, что иду на Северный полюс, просто меня застала непогода, и вместо того, чтобы нервничать и злиться, нужно сидеть в палатке и ждать, когда непогода закончится.

Сегодня пытаться нести какую-то правду — крайне неэффективное занятие. Наша главная задача — сохранить себя. Одиночные всплески не имеют никакого смысла. Поэтому, с одной стороны, положить толстовку в шкаф, чтобы она хранилась как память, как будто значит, что они меня проучили и добились своего. С другой стороны, вот так на ровном месте спотыкаться и рушить планы? Нафиг, не надо проходить такое второй раз.

Поэтому куплю другой свитшот, без рисунков.

Записала Галя Сова