35-летний москвич Солим Камина третий месяц сидит в «Бутырке» за пост об ударе ракеты по дому в Умани. Ему вменяют «фейки об армии». Рассказываем, как сын тоголезского художника и цирковой артистки прошел путь от роли главного Пушкина Москвы до политзаключенного.
Галина, мать политзаключенного Солима Камина, никак не может найти взрослые фотографии своего сына. Детских, напечатанных на бумаге, много. На одной улыбающийся Солим позирует в тельняшке, на левое плечо мальчика положил руку Филипп Киркоров, рядом стоит поэт-песенник Михаил Танич: снимок сделан на концерте в честь его 80-летия в 2003 году. На второй фотографии маленький Солим — в костюме с галстуком-бабочкой — запечатлен в танце рядом с Валерием Сюткиным; «песня „Черный кот“», поясняет Галина.
Взрослых фотографий Солима нет, потому что рано утром 7 октября 2024 года в квартиру, где он жил вместе с матерью, пришли силовики, которые изъяли всю технику — вместе с электронным фотоархивом. А самого мужчину избили и арестовали по статье о «фейках» об армии из-за репоста на заблокированной странице во «ВКонтакте».
«Жизнь остановилась вообще»
Солим родился в Москве в 1989 году. Отец — Абало Камина, африканец из республики Того, в российской столице он закончил художественную академию имени Сурикова. Мать — Галина, москвичка, работала цирковой артисткой. Сейчас они живут раздельно.
Когда Солиму было восемь лет, мать отвела его в детский музыкальный коллектив. Мальчик пел и танцевал, в составе коллектива много выступал на разных площадках, от детских утренников до «Останкино», с эстрадными звездами и без.
На 200-летии Пушкина в 1999 году, которое в Москве праздновали с большой помпой, сыграл поэта в детстве: он вместе с тогдашним первым замом премьера правительства Москвы Владимиром Ресиным вручал награды спортсменам, которые участвовали в массовом забеге по лестнице Останкинской телебашни. В 2001-м выступал в детском лагере «Артек» и на уже несуществующем кинофестивале «Кинотавр». В 2002-м — на «Песне года»: сохранилось видео с Солимом, кудрявым ребенком в коротких штанишках, на подтанцовке у ВИА «Сливки».
«У меня всегда была мечта помогать другим людям», — отвечает Солим на один из письменных вопросов корреспондентки ОВД-Инфо.
После школы он поступил на психолога в Московский финансово-юридический университет, но не доучился. Потом, по словам матери, работал в культурном центре «Белые облака» на Китай-городе. В последнее время — продавцом-консультантом в магазине корейской косметики.
А потом началась война.
«С началом войны жизнь остановилась вообще, депрессия, не было желания выйти из дома. Мне и так было сложно чувствовать себя частью российского общества, но после начала войны появился разрыв колоссальный. Как общаться с людьми, которые поддерживают войну, мне непонятно, — пишет Солим из СИЗО. — Сильно повлияли на меня эмоции украинцев. Запомнилось видео: женщина, похожая на мою маму, несет ведро и тряпку в крови и спрашивает: „За что вы так?"»
«Называет спецоперацию „войной"»
В начале августа 2024 года в федеральный центр судебной экспертизы Минюста из Следственного комитета поступил на проверку пост со страницы во «ВКонтакте» «Нэйджад-Амунхепсэт Таргариэн» (позже Солим показал, что это его аккаунт). За два с лишним года до проверки, 5 апреля 2022-го, Генпрокуратура заблокировала эту страницу на территории России. На момент экспертизы у аккаунта было 1026 друзей и 177 подписчиков.
Лингвистическую экспертизу поручили молодому филологу Полине Олеговне Анищук, имеющей экспертный стаж с 2024 года, а также заместителю начальника отдела психологической экспертизы Елене Алексеевне Домницкой с почти двадцатилетним стажем.
Они должны были исследовать пост от 28 апреля 2023 года, который начинался со слов «В УМАНИ РОССИЙСКАЯ РАКЕТА РАЗРУШИЛА МНОГОЭТАЖКУ» и представлял собой перепечатку из издания «Украинская правда», а также — репост на странице пользователя «Кіра Івлєва» (не ответила на запрос ОВД-Инфо). Судя по экспертному заключению (есть в распоряжении ОИ), изначально внимание силовиков привлекла именно дискуссия под этим репостом между пользователями «Николай Шинкарюк» (на момент публикации этого текста аккаунт удален) и «Нэйджад-Амунхепсэт Таргариэн»: первый доказывал второму, что россияне в Украине борются с фашизмом.
Комментарии «Нэйджад-Амунхепсэта Таргариэна» эксперт Анищук описала так: «Камин С. А. негативно относится к проведению спецоперации, называет спецоперацию „войной“. Автор неоднократно указывает на то, что в России поддерживают фашизм <…>, отождествляет действия России во время русско-украинского конфликта с действиями Третьего Рейха <…> отрицает возможность того, что Россия во время проведения спецоперации борется с нацизмом, защищает русскоязычное население <…>, автор выражает убежденность в том, что российская государственная власть и российские СМИ не говорят правду».
К 30 сентября 2024 года оба эксперта сделали вывод, что в шапке профиля «Нэйджад-Амунхепсэт Таргариэн» и в посте про Умань «содержится совокупность лингвистических и психологических признаков убеждения адресата в негативном характере целей использования Вооруженных Сил Российской Федерации (т.е. дискредитации)».
Через неделю после завершения экспертизы к Солиму Камина пришли с обыском по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил РФ по мотивам политической ненависти», до 10 лет лишения свободы).
«Я не буду прогибаться»
«У меня была потребность не молчать, потому что я не хотел быть соучастником преступлений. Меня злила агрессия пророссийских пабликов. Мне хотелось донести правду до какой-то части населения», — пишет Солим из СИЗО.
Незадолго до обыска ему стали слать с фейковых страниц во «ВКонтакте» эмодзи украинского флага. Неизвестные звонили и молчали в трубку. Но появление силовиков 7 ноября в 4 утра на пороге квартиры, где он жил с матерью, все же стало для Солима неожиданностью.
Они позвонили в домофон. Галина пошла проверить — ее вывели в подъезд и в квартиру до конца обыска не пускали. Солима в это время «уложили на пол, начали оскорблять, угрожать»: «Зашел человек с электрошокером и стал требовать признать кураторов из Украины. Один бил ногами».
Шокером Солима тоже били, на коже остались метки. Обыск длился три часа. Затем его заковали в наручники и увезли на допрос в следственный отдел по Басманному району.
На следующий день суд арестовал его на два месяца. Сейчас он находится в СИЗО-2 «Бутырка». Там у Солима, который в детстве страдал от бронхиальной астмы, произошел отек Квинке. Его удалось снять лекарствами.
Теперь, «несмотря на условия СИЗО», пишет Солим, «все в порядке»: «Чаще всего я думаю о маме. Ей очень тяжело морально и финансово. Хочется, чтобы она гордилась».
Свой настрой он описывает как «боевой»: «Я не буду прогибаться и сдаваться. Когда я оказался взаперти, единственное, что осталось, — это любовь к маме и моя антивоенная человеческая позиция».
Недавно суд продлил Солиму пребывание в СИЗО до 7 марта 2025 года.
«У меня шок»
«В 1991 году я на танки ходила. Ельцина и Путина такие, как мы, привели к власти, потому что мы пришли Белый дом защищать, — говорит Галина, мать Солима. — И я теперь уже разочарована и просто стою наблюдателем. Я ФСБшникам [на обыске] так и сказала: „Не спрашивайте меня, я наблюдатель“. Они молодые… Я говорю: „Вы тогда еще детьми были, бегали по улицам, когда мы стояли около Белого дома“. Я стояла там два дня. Солим был в это время с соседкой (мы тогда жили в коммуналке). Помню полевые кухни: нас кормили, и мы пили чай из пустых консервных банок под конец. Нам выдали листки примерно 5 на 15 сантиметров с благодарностью за охрану первого подъезда [Белого дома] и подпись Ельцина. Почему я пошла: я хотела, чтобы открыли границы, чтобы наш народ смог выезжать в разные страны. Я хотела, чтобы наша страна взяла лучшее из социализма и лучшее из капитализма и создала настоящий рай на земле. Это была бы наша страна, процветающая, свободная. И что в итоге? Скажи мне, разве мы построили то, что я хотела, то, что народ хотел, самое лучшее?»
С Галиной мы пытались поговорить почти месяц. Она часто занята, работает на нескольких работах, потом стоит в очередях в СИЗО: «[На свиданиях с сыном] мы улыбаемся, смеемся, шутим. А что в такой ситуации делать? У меня шок. Просто шок».
Галина не всегда успевает спать.
При обыске у нее забрали не только технику, но и банковские карты. Наличные Галина не держала, поэтому осталась без денег. Вскоре, впрочем, следователь сжалился и вернул ей карты и телефон. Но электронные фотографии взрослого Солима так и остались у следствия.
Галя Сова
