Красногвардейский районный суд Петербурга 28 декабря рассмотрит административное дело о дискредитации армии в отношении сооснователя группы «Король и Шут» Александра Балунова (Балу). ОВД-Инфо поговорил с ним об армии, войне, Князе и Горшке, а также о том, зачем он звонил в военкомат.
Сооснователь, гитарист и басист хоррор-панк-группы «Король и Шут» Александр Балунов еще в 2000-е уехал в США, у него американское гражданство. Тем не менее 16 декабря в петербургский суд поступили материалы его административного дела. Дело завели за дискредитацию армии (ч.1 ст. 20.3.3 КоАП), а поводом, по данным издания «Закс.ру», стали пять антивоенных постов в телеграм-канале Балунова. С начала полномасштабного вторжения Балу последовательно высказывался против войны и Путина, но интервью об этом не давал. Для ОВД-Инфо он сделал исключение.
— Как тебе новость? Стало ли это неожиданностью?
— Конечно, не стало. Все к этому шло.
— Тебе известно, что там, в этом протоколе? Например, за какие именно посты его составили?
— Я сейчас специально посмотрел все упоминания [в СМИ]: все друг друга перепечатывают, никто [ничего] конкретного не говорит.
— А были какие-то сигналы, что все так повернется?
— Ну, всем приличным людям, что не забоялись говорить о войне, уже прилетело, так что как бы… ну, а чем я лучше? А если серьезно, то что они могут? Ну, сами придумают закон, сами посудят, сами штраф присудят. Ну, позвонят с угрозами… Сигналы давно были, что с Россией что-то ужасное происходит, а я свою судьбу с ней связываю. Поэтому в таком смысле сигналы были.
— Что за угрозы?
— Так получилось, что еще с того времени, как я играл в «Король и Шут», мне — к слову, и Горшку тоже — регулярно поступают какие-то письма, а иногда звонки с какими-то нелепым угрозами. На этом фоне ничего особо и не изменилось. Больных людей хватает.
— Какого характера угрозы?
— Ну, приду, убью, изобью, сломаю ногу, выколю глаза. Ничего оригинального. Обычная фигня, тупая, очень тупая.
— От ноунеймов?
— В основном.
— Но не только?
— Ничего такого, о чем я хотел бы говорить во время войны.
«Весь смысл сериала — отвлечь внимание от войны»
— С Князем ты сейчас общаешься?
— Конечно, регулярно переписываемся. Я его поздравил с днем рождения. Он меня поздравил с днем рождения.
— А тебя не смущает его позиция по войне? И то, что он принимает участие в таких мероприятиях, как, например, концерт в день флага России [в «Лужниках» 22 августа 2023 года]?
— Князь, как ни крути, мне друг. Мы с ним столько пережили за 20 лет. Понимаешь, он мне как брат родной. Он там пока вроде «хайль Гитлер» не кричит особо, да? Ну, даже если бы закричал, я бы к нему хуже относиться не стал. Андрюша — он хороший поэт, хороший композитор. Кстати, хороший писатель, но не развивает это почему-то. Рисует красиво. Как мыслитель дум народных он никогда себя не позиционировал. Он никогда не кричал: «Ребята, сейчас научу вас, как жить». Нет, он делал свою тему и никогда ни во что социально активное не лез.
— Ну, а не было больно, что вот так с ним вышло?
— Я повторюсь, он мне очень близкий человек, брат практически. Поэтому я бы на твоем месте аккуратнее лез в такие отношения. Что я чувствую про Князя, вообще никого не касается. Волновать это может только какого-нибудь урода, который скажет [голосом «урода»]: «Ой, а расскажи про него плохое, а я ему передам, все посрутся, как хорошо». Нет, [Князь] хороший парень. То, что он не кричит «смерть фашизму»… Он же всегда был сказочником, думаешь, что-то изменилось за последние 10 лет? Он, скажем так, «сказочник»-«не антифашист». Поэтому ждать от него, что он станет чьим-то политическим идеалом, довольно странно.
— Сериал [«Король и Шут» 2023 года] ты так и не посмотрел?
— А зачем?
— Ну это же во многом сериал Князя, если не ошибаюсь?
— Возможно. Еще за неделю до войны я говорил с продюсером, он сказал: «Если будет война, сериала не будет стопроцентно». Началась война. Откуда ни возьмись, появляется фонд и дохрена денег. Я, естественно, хочу узнать, что за движ. И под большим секретом мне сказали, что сериал не про творчество и даже не про группу. Потому я как автор книги, из которой они [создатели сериала] и взяли все истории, им совсем не нужен был. Ибо весь смысл сериала в этом, чтобы отвлечь внимание от войны. Мне рассказывали, что там курят сигареты, употребляют наркотики, занимаются развратом. Вы видели когда-нибудь за последние десять лет, чтобы [актер] в фильме курил, и при этом не писали: «Курение вредит, все умерли» (в России с 2014 года действует закон, по которому сцены курения в фильмах и сериалах необходимо сопровождать социальной рекламой о вреде табака — ОВД-Инфо)? Угадайте с одного раза, почему? Потому что менты на себя заяву писать не будут.
— Я ничего не поняла. То есть это какие-то ментовские деньги?
— Конечно. Почему Анфису, первую жену Горшка — одну из самых светлых девочек в нашей компании — показали какой-то проституткой? Затем, чтобы мы говорили об этом, отвлеклись от войны. Другой цели у этого сраного сериала нет.
«Нихуя, я русский, я патриот»
— Возвращаясь к протоколу за дискредитацию. Почему Красногвардейский район?
— Наверное, потому что я там прописан. Хотя я уведомил государство справкой, что у меня другое гражданство и я там не живу.
— Еще был весенний донос Волонтерской роты Екатеринбурга — он имел какие-то последствия?
— Я слышал [о нем], мне все это присылают, я частично читаю, частично нет. Ну какая мне разница, кто там в Екатеринбурге что написал? Серьезно? Если мой сосед в Питере на заборе «хуй» напишет, извините за выражение, мне это и то интереснее будет, потому что все-таки человек что-то сделал, как-то отличился. А донос — это скучно.
— Про какие-то еще доносы тебе известно?
— Я их не собираю, если честно. Какая мне разница?
— Ну, мне кажется, эмоционально это должно быть очень неприятно.
— Это неприятно, потому что раньше я мог совершенно спокойно заехать домой [в Петербург] и совершенно спокойно вернуться [в США]. А [теперь], если на тебе висит долг [за штраф], тебя могут на границе остановить.
— За эти почти три года войны ты бывал в России?
— Нет, конечно.
— Это из-за опасений, что задержат, или просто не хочется?
— Ну, опасения есть, конечно. Для чего эти уроды приписали мне штраф 50 тысяч, как ты думаешь?
— Что ты собираешься делать по поводу суда по дискредитации?
— Не думал об этом.
— Но ты в курсе, что если в течение года будет второй штраф, это уже уголовное дело (по ст. 280.3 УК о повторной дискредитации, наказывается штрафом до 300 тыс рублей либо лишением свободы на срок до пяти лет — ОВД-Инфо)?
— Конечно. И оно будет обязательно. Ты сомневаешься?
— А ты продумывал свои действия на этот случай?
— Видишь ли, тот, о ком ты говоришь, не является субъектом. Я субъект, ты субъект. А они нет. Поэтому не надо строить свою жизнь так: «я сделаю то-то, а не то». Это все не так работает. Жизнь другая, реальность другая. И вообще, зачем этих уродов слушать? Что ты предлагаешь? Перестать писать посты, чтобы на меня не завели уголовные дела?
— Некоторые так и делают.
— Да, очевидно. А я не могу. У меня другая ситуация. Эта война оскорбляет меня лично. Вот лично все, во что я верю, что я люблю, все красивое, все, чем занимался всю жизнь, все искусство. И из-за какого-то сраного штрафа я буду менять свою жизнь, ссыклом стану?
— Тебе удалось кого-то переубедить за последние три года?
— Да. Уже четвертый мальчик вчера написал. Нет, серьезно. Мальчик крыл меня, извините за выражение, хуями три года. Правда, я его первый послал за глупости, потому что он повторял [нарратив] Russia Today: «Ты русских предал!» Я ему: нихуя, я русский, я патриот. Я переживаю за Россию. Я хочу, чтобы было лучше. Я не хочу, чтобы умирали русские люди. Он написал: «А, так ты это имел в виду». Да, только это. Четыре [переубежденных] ребенка — уже неплохо. Больше, чем нифига.
— Как думаешь, если бы ты сейчас был в России, твое отношение было бы другим?
— Я не люблю говорить в сослагательном наклонении. В зависимости от обстоятельств.
— Ну, например, посты так же бы писал?
— Я пишу посты исключительно потому, что они бесят вот этих фашистов. Если бы я был в России, я бы действовал по-другому. Посты — оттого что я далеко и кроме как словами помочь не могу. Ну еще деньгами на гуманитарку в американский фонд Hearts for Ukraine.
«Мне было скучно, я позвонил [в военкомат]»
— Было такое, что за время полномасштабного вторжения какие-то люди неприятно удивили тебя своей позицией? А какие-то — наоборот?
— Ну, я не ждал ничего от Боярского и знал, что не обломаюсь с позиции БГ.
— Ты знаешь каких-нибудь политзеков, следишь за кем-нибудь?
— Разово. От случая к случаю. Вот, посмотрю, как у нас с вами пройдет, — уделю больше внимания вашему изданию. И скорее всего на ежемесячный небольшой платеж подпишусь. По мне, так лучше ежемесячно хоть 20 [долларов] платить на хорошее дело, чем ежедневно клипы смотреть да лайкать. Но это про меня. А с ОВД-Инфо я пока не пересекался. Поэтому регулярно только фонд Навального поддерживаю, и особых личных связей с оппозицией у меня нет.
— Что тебя связывает с Украиной?
— Друзей [там] хватает. То же самое с Финляндией, меня много чего с ней связывает. И с беларусами тоже. Ничего не связывает меня с Путиным. Путин всегда врет. Как можно быть за человека, который пиздит как дышит?
— В какой момент ты понял, что Путин врет?
— Ну, как? Он рот открыл, значит, врет. Мне и до Путина было все понятно с советской властью. Я все эти уроки выучил [при ней]. Я принимал присягу советской армии, и все эти штуки хорошо знаю. Если какой-то государственный начальник говорит что-то делать — делай наоборот, не ошибешься.
— Кстати, про присягу. Сейчас снова будет сослагательное наклонение: если бы ты был в России, тебя могли бы мобилизовать? Приходили повестки из военкомата?
— Конечно, приходили. Я даже звонил в военкомат. Это еще одна причина, почему я на Князя не злюсь. Потому что когда призывали пятидесятилетних — помнишь, такое было, — а это как раз мы, нам было по 49… Молодец [Князь], что не пошел на фронт.
— Зачем ты звонил в военкомат?
— Ну, прислали повестку, мне было скучно, я позвонил, говорю: «Здравствуйте, такой-то, туда-сюда». [Александр изображает голос сотрудника военкомата] «Да, приходите». Я говорю: «Мне почти 50 лет, куда?..» «А вы просто придите уточнить данные». «Давайте уточним, я специально вам звоню, чтобы не ходить, телефон же есть». «Не, ну надо подпись поставить». «Какую подпись?» Я долго так над ним издевался, изображал лоха. Потом мне надоело, я говорю: «Слушай, а тебя не смущает, что я с американского номера [звоню]?» Он говорит: «А ты где?» «Я в Америке». «А чего звонишь?» «Мне просто интересно. Слушай, какой больной человек пойдет в военкомат уточнять данные во время войны?» И он ответил: «Ты знаешь, лох не мамонт, не вымрет». То есть там они не идиоты идейные, врубаются, что происходит.
— Так полно людей пошло уточнять данные.
— Лох не вымер. Опять же, я вырос в СССР. Я знаю, что такое «уточнить данные». Как на это можно вестись? В школе я всегда тусовался с троечниками. И поэтому, ну, если даже я это понимаю, то насколько надо быть тупым, чтобы этого не понимать?
— Самокритично!
— И вот [почти] три года войны прошло, я смотрю все эти записи [видеообращения мобилизованных]: «Нас командир обижает, отнимают денежки, сажают в клетку, а сейчас насилуют. Помогите нам кто-нибудь». Это насколько надо быть безвольным, чтобы, имея доступ к оружию, терпеть все это и продолжать воевать за Кадырова, Сечина и путена?
— У тебя нет к ним жалости?
— Конечно, есть. Как раз у меня и есть жалость к ним. Больше их пожалеть некому. Оглянись вокруг. Всем на них плевать, кроме таких, как я. Потому я и хочу, чтобы война скорее закончилась и эти люди вернулись домой живыми. Потому что я русский и патриот России.
«Горшок закричал бы „хайль Гитлер“?»
— У меня последний вопрос. Его тебе уже сто раз задавали. И, думаю, после него ты сам захочешь закончить разговор. Опять сослагательное наклонение: если бы Горшок был жив, он был бы против войны или за?
— Меня оскорбляют такие вопросы. Понимаешь, Горшок, кроме всего прочего, был самым близким мне человеком. Мы с ним были самыми близкими друзьями. У нас не могло быть каких-то тем, по которым [мы не придерживались] одного мнения. И поэтому [когда спрашивают]: «А вот скажите, Горшок закричал бы „хайль Гитлер“? Он убивал бы детей, насиловал бы женщин?» — я хочу ответить «нет» и дать в морду за такие вопросы. Это очевидно, что нет. Горшок не был мудаком, не был злодеем и фашистом не был.
— Но тебе на это часто отвечают про его неоднозначные комментарии об Украине (например, о том, что «Украина — это русские»).
— Это гениально. Ты права, так говорят зетники. Горшок говорил, что русские и украинцы — братские народы. Так нас учили в школе. Почему из этого следует, что надо убивать украинцев?
Галя Сова
