«Смерть врагам, смерть царю и свободу Шкобарю!» — песней с таким рефреном прославился рэп-исполнитель Куба (в миру — Андрей Кравченко). Шкобарь (в миру — Алексей Олесинов) — дважды побывавший за решеткой антифашист. Шкобарь уже давно на свободе, и, очевидно, Куба решил заняться более глобальными проблемами — для чего зимой посетил Майдан.
«В февральских событиях в Киеве я принимал участие в качестве волонтера, а именно работал в больнице, куда свозили раненых с Майдана. А также помогал Автомайдану — перевозил необходимые продукты и т. п. нуждающимся. Помогал также студенческой самообороне в министерстве образования Украины. В конце февраля я вернулся в Россию, тоже не без происшествий. Прямо с вагона меня встретили сотрудники Центра по противодействию экстремизму», — рассказал Андрей Кравченко ОВД-Инфо.
Вернувшегося с Майдана активиста спрашивали, «кто за всем этим стоит, сколько платят, кто еще ездил», а также обещали вернуться к этому разговору позже. После этого Кравченко почти полгода прожил в Санкт-Петербурге, но недавно вынужден был перебраться в Украину из-за совершенного на него покушения.
«По вечерам я часто подрабатывал в охране в одном из пабов на Васильевском острове, — рассказывает Кравченко. — Ночью 23 августа (день независимости Украины) я, как обычно, отказался от развозки после работы и не спеша пошел по набережной домой.
Впереди увидел группу людей — может быть, их было четверо. Они стояли ближе к воде, я же шел по пешеходной дороге, которая была не у воды. Увидив меня, двое человек из этой группы направились ко мне.
Поравнявшись со мной, один из них достал травматический пистолет и направил его в мою сторону. Он успел выкрикнуть: „С днем незалэжности!“ И что-то оскорбительное про „хохлов“ (по отцу я являюсь украинцем, я этого никогда не скрывал, но и особо это не афишировал). Он сразу произвел выстрел. Пуля попала мне в плечо, меня сильно оглушил звук выстрела.
Я принципиально не ношу с собой средств самообороны, и решил поспешно удалиться. Возможно, мне показалось, так как я был сильно оглушен, но я слышал еще один выстрел сзади, но уже мимо. Быстро и на адреналине преодолев где-то метров 300, я обернулся и своих „друзей“ уже больше не видел. Придя в себя, я отправился в травмпункт, где мне удалили пулю».
Кравченко предполагает, что его не добили, так как он добежал до хорошо освещенного места, рядом с отелем, куда преследователи решили не идти.
«Вот тут-то и началось самое интересное, — продолжает он. — Я всю жизнь был убежден, что из-за такого происшествия полиция приедет прямо в травмпункт, но нет. Придя на следующий день в полицию, я был направлен к участковому. И, уже придя к участковому, вместо здравствуйте я получил ненавязчивое предложение — написать отказ в возбуждении уголовного дело по факту стрельбы.
Это, конечно, меня возмутило: много людей получает штрафы и отбывает сутки за одиночные пикеты, а тут стрельба и „пиши отказ“. Я стал настаивать. На втором моем свидании с участковым появились сотрудники Центра по противодействию экстремизму. Они-то мне и сообщили, что если я и дальше буду пытаться „добиться справедливости“, то спокойно смогу оказаться фигурантом „дела о терроризме, например, как участник Майдана“, а до кучи еще и как украинец. В общем, обрисовали мне судьбу крымского активиста Александра Кольченко, попутно сопроводив свою речь оскорблениями и выяснением моего адреса проживания. Позднее раздавались еще звонки от них, но я старался их игнорировать».
По его мнению, участковый пытался замять произошедшее (например, не хотел записывать слова, выкрикиваемые нападавшими), эшники же пытались использовать ситуацию, дабы получить письменное подтверждение, что он участвовал в Майдане — и использовать это против него.
После этого Андрей Кравченко уехал в Украину, но в Санкт-Петербурге остался представляющий его интересы юрист, который попытается добиться расследования нападения.
