Пленум Верховного суда принял третье за семь лет постановление о том, как нужно судить за «экстремистские преступления». Верховный суд рекомендовал нижестоящим судам обращать внимание на контекст публикаций и количество людей, их прочитавших, а также оценивать опасность предполагаемого преступления. ОВД-Инфо изучил текст постановления и узнал у экспертов, насколько это может поменять реальную судебную практику.
Условия
Документ вносит изменения в другое постановление, «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». Его принял пленум ВС 2011 года, а в ходе пленума 2016 года в него уже вносились дополнения.
«В 2011 году появилось подробное разъяснение, которое давно хотели от ВС. От него были вполне позитивные результаты: например, перестали заводить уголовные дела за возбуждение вражды к «социальной группе „власть“. Но в 2014 году случилась Украина, и такая практика вернулась», — рассказывает Александр Верховский, руководитель центра «Сова».
К теме «экстремистских» публикаций в интернете ВС сейчас обратился из-за большого количества скандалов, вызванных абсурдными уголовными делами из-за репостов во «ВКонтакте». Помимо главного суда страны, темой антиэкстремистской судебной практики заинтересовались депутаты Госдумы и президент. В июне депутат от КПРФ Сергей Шаргунов и внефракционный депутат Алексей Журавлев внесли законопроекты, смягчающие знаменитую 282 статью УК, карающую за возбуждение ненависти. Владимир Путин поручил Генпрокуратуре и Общероссийскому народному фронту изучить вопрос и подготовить изменения в антиэкстремистское законодательство.
Дополнения
Судьи Верховного суда напомнили нижестоящим коллегам, что свобода мысли и слова, а также право свободно искать и распространять информацию могут быть ограничены только в исключительных случаях.
Судам необходимо тщательно проверять наличие не только повода, но и основания для возбуждения дела. Важен не просто факт публикации, но и мотив автора и контекст, в котором размещена информация.
Должно быть установлено, представляет ли публикация общественную опасность. Необходимо учитывать, сам ли человек что-то выложил или сделал репост чужого материала, а также сколько людей прочло его публикацию.
Нужно учитывать данные о личности потенциального обвиняемого и то, как часто и в каком объеме он размещал информацию, вызвавшую вопросы у правоохранителей.
ВС подчеркивает, что преступными не являются действия, не представляющие общественную опасность — даже если формально в них есть признаки «деяния, предусмотренного уголовным законом». Он отмечает, что экспертам в антиэкстремистских делах нельзя задавать вопрос о том, является что-либо возбуждением ненависти, а сама экспертиза «не обладает преимуществом перед другими доказательствами».
«Пленум ВС уже высказывался по этому поводу в 2011 и 2016 годах, оба раза приводил достаточно разумные аргументы. Но мы знаем, что это не сильно помогло сотням осужденных. Полагаю, новое постановление пленума вряд ли поменяет практику „на земле“ без изменения федерального закона „О противодействии экстремистской деятельности“, изменений составов преступлений, предусмотренных в Уголовном кодексе, к сожалению, мало что изменится. Суды продолжат, как и раньше, игнорировать рекомендации пленума», — говорит Саркис Дарбинян, ведущий юрист «Роскомсвободы».
Верховский также согласен, что важнее то, какие предложения по корректировке антиэкстремистского законодательства Общественный народный фронт и Генпрокуратура передадут президенту: Владимир Путин просил сделать это к 15 сентября. И будет ли в результате изменено антиэкстремистское законодательство. Но и постановления пленумов ВС, по его мнению, оказывают влияние на суды.
«Постановления пленумов ВС — это, что называется, „мягкая норма“. В реальности судьи не всегда учитывают их, вынося решения. Но постановления пленумов могут и косвенно влиять. Например, разъяснение про контекст было использовано в деле воспитательницы детского сада Евгении Чудновец, которую судили за „порнографическое видео“, а не экстремизм», — рассказывает Верховский.
Детали
«Там есть очень важный пункт, где значимость деяния предлагается оценивать по качеству и количеству аудитории опубликованного материала, — говорит Верховский о нынешнем решении пленума ВС. — Эту мысль я пытался предложить Верховному суду еще два года назад, но тогда тезис о размере аудитории был отвергнут абсолютно всеми присутствующими».
По его мнению, пункт о том, как надо понимать контекст высказывания, написан в документе довольно подробно и понятно, но пункт об аудитории — слишком поверхностно.
«Судьи не очень понимают, как оценивать реальную аудиторию высказывания во „ВКонтакте“. На этом месте, наверное, было бы уместно посоветовать обратиться, например, в администрацию социальной сети или еще куда-то за техническими данными», — отмечает он.
Нечетко, по мнению Верховского, прописана роль экспертов и экспертиз в антиэкстремистских уголовных делах.
«Прекрасно, что Верховный суд предлагает уйти от практики, когда эксперты отвечают на вопросы не в рамках своей компетенции. Но от этого предлагается отказаться судьям, тогда как судебная экспертиза — редкая вещь. Суд обычно рассматривает экспертизы, которые приносит обвинение и защита», — говорит Верховский.
СПЧ предлагал распространить такой подход на любые экспертизы в антиэкстремистских делах, но в постановление пленума Верховного суда это не попало.
«Зато хорошо прописано, что учет контекста должен рассматриваться и в момент обжалования возбуждения дела. Если с помощью этого механизма суды несколько раз станут на сторону обвиняемого, дела будут закрыты, это довольно сильно оздоровит обстановку. Заставит оперативников и следствие не заводить дела из-за чего попало», — отмечает Верховский.