27 августа в вологодском отделе полиции умер защитник сквера Сергей Пахолков. При задержании, утверждают очевидцы, полицейский толкнул его, он дважды ударился головой. Пахолкова трясло, он плохо ориентировался в пространстве и качался из стороны в сторону. Скорая приезжала три раза, но мужчину вовремя не госпитализировали. ОВД-Инфо разбирается, как работает медицинская помощь в отделах полиции.
«Солдаты и зеки болеть не могут»
«18 лет назад у меня был инсульт. Мне когда делают КТ, доктора меняются в лице, видя, что у меня там творится в голове, и удивляясь, что я адекватный человек, — рассказывает ОВД-Инфо петербургский активист Али Хантимиров. При конвоировании в спецприемник он ударился головой о стенки автозака и следующие три дня испытывал сильную головную боль, головокружение и тошноту. — Ну болит и болит. Я думал, может, перестанет, а она и на следующий день болит. Говорю [врачам спецприемника]: „Болит голова“. Они на меня смотрят, думают, что я придуриваюсь — солдаты и зеки болеть не могут, только хотят положение себе облегчить».
Несмотря на инсульт в анамнезе и постоянные жалобы, Хантимирову в приемнике давали только мочегонные таблетки. С подозрением на сотрясение мозга он провел три дня. Потом с ним встретился защитник, узнал о его состоянии и потребовал вызова врачей и оказания медицинской помощи. Сотрудники полиции проигнорировали просьбу. Скорую ему в итоге вызвал сам защитник.
Врачи зафиксировали ушиб мягких тканей головы, но оснований для госпитализации не нашли. Хантимирова вернули в спецприемник отбывать арест, рекомендовав не испытывать стресс и пить таблетки от головной боли.
В 2015 году в интернете появился онлайн-мартиролог погибших в отделах полиции «Русская Эбола». На основе данных из открытых источников — публикаций в СМИ, подтвержденных пресс-службами силовых ведомств — за 2015 год проект насчитал 109 смертей. К следующему году пресс-службы стали публиковать значительно меньше релизов, но «Эбола» все равно нашла информацию о 42 погибших.
Милиционеры-фельдшеры на страже показателя смертности
Закон «О полиции» обязывает сотрудников вызывать при необходимости бригаду скорой и оказывать задержанным первую помощь. Перечень компетенций при оказании первой помощи определил Минздравсоцразвития. Ими и должен обладать сотрудник.
На сайте МВД Башкирии даже есть специальный видеокурс для полицейских. «От того, как быстро и качественно будет оказана помощь, будут зависеть шансы пострадавшего на сохранение жизни или полное выздоровление и, как результат, — снижение показателя смертности», — напоминает нарисованный человек без лица в полицейской фуражке. Затем приводятся санкции в случае уголовной ответственности при неоказании помощи.
Как рассказывает ОВД-Инфо председатель «Комитета против пыток» Игорь Каляпин, в отделах полиции, которые находятся при изоляторах временного содержания, медицинскую помощь должен оказывать врач или фельдшер изолятора. Но далеко не при всех отделах есть ИВС. Еще реже встречаются разбирающиеся в медицине полицейские.
«К сожалению, во многих отделах, при которых есть ИВС, полицейское начальство пошло по такому пути: вместо того, чтобы принять на работу полноценного медицинского работника, они своего сотрудника полицейского отправляют заканчивать какие-то медицинские курсы. Он как бы получает среднее медицинское образование, как бы становится фельдшером на полставки. Но как показывает практика, такие милиционеры-фельдшеры вообще никакой квалификацией не обладают. И мы понимаем, что невозможно совместить — не столько даже функции, сколько мозги — полицейского, который в определенных ситуациях должен применять насилие, и врача, который должен исходить из совершенно других приоритетов и иметь совершенно другую этику и психологию. Полицейский остается полицейским, даже если он добросовестно на этих курсах отучился. Что редко бывает. В большинстве случаев, когда этот полицейский или врач не может оказать первую помощь, должна вызываться скорая», — рассказывает Каляпин.
«Задержанный для них — нехороший человек»
Скорую сотрудники, согласно ведомственному приказу, обязаны вызывать безотлагательно по требованию задержанного. Если скорая прибыть не может, полицейские должны сами доставить задержанного в медицинскую организацию на служебном транспорте.
Причины, по которым полицейские часто не соблюдают этот приказ, — самые разные.
Каляпин объясняет такую ситуацию дегуманизацией задержанных сотрудниками полиции: «У нас же полицейские психологически — особенно младший состав — считают себя борцами с преступностью. Они не по инструкции, не по закону должны работать, а по правде людей наказывать. И задержанный для них — это тот самый нехороший человек, с которым они должны бороться, и у них задача, чтобы ему было нехорошо. Если с ним что-то совсем нехорошее и опасное произойдет, то они, конечно, вызовут. Ну, а так — „Плохо тебе? Ну не надо к нам попадать“. Вот такое у них отношение».
Также правозащитник указывает, что часто причиной становится избегание полицейскими ответственности за собственные действия: «Они понимают, что если они вызовут скорую, то [задержанный] пожалуется [врачам]. „Почему у меня ухо болит? Потому что вот этот сержант по нему только что стукнул“. Врач будет обязан сделать запись: „Такие-то и такие-то удары были нанесены…“. Это автоматически будет занесено в журнал, автоматически будет телефонограмма на имя начальника отдела полиции. С этим будут разбираться. Формально, кое-как, но будут. Для полицейского это проблема», — рассуждает Каляпин.
Юрист фонда «Общественный вердикт» Яков Ионцев, напротив, утверждает, что чаще всего к серьезной ответственности за невызов скорой полицейского не привлекут, и это порождает халатность: «Сотрудники не хотят совершать действия, которые могли бы не совершать — что неправильно и незаконно, но свойственно человеческой природе — и, видимо, они считают это для себя безопасным. Риск уголовной ответственности для сотрудника в каждом отдельном случае невелик».
Ионцев указывает и на условия труда самих сотрудников как на причину пренебрежения к здоровью задержанных. «Переработки, ненадлежащие условия работы. И предсказуемо сотрудники так же относятся к неудобствам граждан, тем более задержанных, которые воспринимаются если не как враги, то точно не как полноправные граждане».
Реанимация, переломы, сотрясения
При задержаниях на политических акциях полиция нередко игнорирует требование о вызове скорой. Один из первых фигурантов «московского дела» Дмитрий Васильев оказался из-за этого в реанимации — у него диабет, но при помещении в ИВС сотрудники не разрешили ему взять с собой инсулин и глюкометр.
Не пускали скорую и к журналисту «Медузы» Ивану Голунову после задержания по обвинению в сбыте наркотических веществ. У Голунова было подозрение на сотрясение мозга и перелом двух ребер. Врачи говорили о необходимости госпитализации журналиста, но следователь им не верил.
В марте этого года полиция грубо задерживала участников акции против политических репрессий. У одного несовершеннолетнего оказалось сотрясение мозга и смещение костяшки правой руки. Из отдела его оперативно госпитализировали. Меньше повезло правозащитнику Льву Пономареву. Полицейские ударили его по лицу, врачи решили госпитализировать правозащитника, но сотрудники какое-то время не выпускали машину медиков с территории ОВД. У другого несовершеннолетнего начался приступ астмы после удара при задержании, активист потерял сознание. Ему вызвали скорую, привели в чувство, но затем все равно отправили в автозак. В ОВД ему долго не передавали ингалятор.
В конце августа этого года в Хабаровске задержанную удалось госпитализировать из отдела только после вмешательства дежурного прокурора. Правда, потом ее все равно доставили из больницы в спецприемник.
Участнику «Стратегии-18» в Петербурге повезло еще меньше. При задержании сотрудники повредили ему палец, активист потребовал медицинскую помощь, но сотрудники ответили, что вызовут скорую только после суда.
Рекомендации задержанному
В случае, если полицейские отказываются вызывать скорую, правозащитники рекомендуют звонить в прокуратуру и управление собственной безопасности. Впоследствии это можно использовать для обжалования действий полиции.
«Можно, например, взять у оператора сотовой связи детализацию звонков и использовать ее как подтверждение факта обращения, — говорит Ионцев. — Если есть возможность записать разговор — это идеальный вариант, потому что фиксируется не только факт звонка, но и его содержание».
Если связи у задержанного нет, стоит продолжать сообщать сотрудникам о плохом самочувствии, по возможности документируя происходящее. Можно и привлекать внимание сокамерников и людей с улицы, однако такие способы несут определенный риск: «Если полицейские скрывают задержанного, у них на это есть причина какого-то криминального характера, — говорит Каляпин, — И, конечно, если они увидят, что человек пытается их незаконные действия предать огласке, они могут его побить».