Сегодня Тверской районный суд Москвы огласит приговор политику и лингвисту Юлии Галяминой. Обвинение просит посадить ее на три года по «митинговой» статье о неоднократном нарушении правил участия в акциях. В случае любого обвинительного вердикта Галямина не сможет баллотироваться в Госдуму и преподавать в вузах. В суде Галямину защищают адвокаты от ОВД-Инфо. В преддверии приговора рассказываем о политике и уголовном деле против нее.
После выхода этого текста, в 17:30 Юлию Галямину приговорили к условному сроку в два года.
Лингвист, политик, обвиняемая
«Это политический процесс, это очевидно из тех эпизодов, которые мне вменяют, исходя из временных последовательностей [предшествовавших возбуждению уголовного дела], исходя из того, что прослушка началась у меня еще в июне [2020 года], обыск по ЮКОСу — в эту же копилку», — отмечает Галямина в беседе с ОВД-Инфо.
Юлия Галямина — мать двоих детей, бывший главред «Каспаров.ру», а сейчас — редактор независимого издания северного округа Москвы «Наш Север». Она известный лингвист, специалист по языкам Сибири. Была научным сотрудником МГУ, преподавала в ВШЭ, сейчас преподает в «Шанинке» (МВШСЭН). Любой обвинительный приговор по 212.1 УК пожизненно лишит Галямину возможности преподавать в вузах. Поэтому заявление в ее поддержку опубликовал профсоюз «Университетская солидарность», а студенческое издание Doxa собирает подписи под письмом с требованием прекратить ее уголовное преследование.
Юлия Галямина стала муниципальным депутатом Тимирязевского района Москвы в 2017 году. До этого Галямина имела серьезный опыт предвыборных кампаний: в 2014 и 2016 годах заняла вторые места в своих округах на выборах в Мосгордуму и Госдуму. В 2019 году была одним из независимых кандидатов, которым отказали в регистрации на выборах в Мосгордуму, что привело к массовым протестам и последовавшей за ними реакцией властей, инициировавших «Московское дело». В 2021 году Галямина намерена баллотироваться в Госдуму, но с непогашенной судимостью это будет невозможно.
В 2020 году Галямина занималась общественной кампанией «Нет!» против изменения Конституции. 15 июля на стихийном шествии после сбора подписей против поправок в центре Москвы полиция задержала около полутора сотен человек.
Дело против Галяминой возбудили две недели спустя — 31 июля. У нее дома и на даче прошли обыски, изъяли телефоны и другие электронные носители ее и мужа. Политику предъявили обвинения по «митинговой» статье о неоднократных нарушениях правил участия в акциях (ст. 212.1 УК). В качестве меры пресечения Галяминой назначили подписку о невыезде. Она — четвертая обвиняемая по этой статье, чье дело дошло до приговора. За все время существования статьи по ней возбуждено девять уголовных дел.
Процесс в платьях
Уголовное дело состоит из шести эпизодов. Четыре из них — задержания на протестных акциях, пятый — призыв в социальных сетях к участию в протестах летом 2019 года. Шестым эпизодом стал сбор подписей против изменения Конституции летом 2020 года, закончившийся шествием. Галямина в несогласованном шествии не участвовала и к его проведению не призывала. В уголовном деле присутствуют эпизоды годичной давности, поскольку некоторые из административных дел против Галяминой рассмотрели лишь полгода спустя.
Галямину защищают адвокаты от ОВД-Инфо Михаил Бирюков и Мария Эйсмонт. Бирюков рассказывает, что обвинение никак не учитывает два решения Конституционного суда, в которых говорится, что статья 212.1 УК может применяться только если действия обвиняемого были общественно опасными.
«Так же, как и в делах Константина Котова и Ильдара Дадина, обвинение считает, что сам факт массового скопления граждан несет угрозу общественной безопасности. Новое [в деле Галяминой] — что в условиях новой коронавирусной инфекции отсутствие социальной дистанции создает угрозу здоровью граждан. По эпизодам лета 2019 года Галяминой вменяется, что она перекрывала движение, мешала проходу граждан, являлась организатором мероприятий», — рассказывает Бирюков.
Суд начался в октябре. Из него Юлии Галяминой удалось устроить перфоманс, показывающий абсурдность уголовных процессов за мирные уличные акции: на каждое заседание она приходила в новом платье, которые ей дарили дизайнерские магазины, на ступеньках Тверского райсуда артисты устраивали стендап-выступления. По ее мнению, это влияло на суд.
«Влияло в том смысле, что [они] суд сделали открытым. [В Тверском районном суде из-за коронавируса] все остальные суды идут в закрытом режиме. Суд [раньше времени] прекратил допрос свидетелей: мы их так допрашивали, что свидетели превращали это в шоу и фарс своими не очень умными высказываниями», — рассказывает Юлия Галямина, чье дело во многом основано на показаниях 38 полицейских.
«Показания свидетелей, сотрудников второго оперативного полка, зачастую противоречат друг другу и видеозаписям, которые сторона обвинения предоставила в суд. Один полицейский говорит, что Галямина скандировала лозунги, другой — что не делала ничего противоправного. На видеозаписи задержания Галяминой 15 июля 2020 мы видим, что она стояла на практически пустой Пушкинской площади, не скандировала лозунги и не имела в руках плакатов», — рассказывает адвокат Бирюков.
Также обвинение пыталось доказать, что сам по себе массовый сбор подписей в середине лета нынешнего года нес угрозу распространения коронавируса. По словам Бирюкова, на записях видно, что участники сбора подписей соблюдают социальную дистанцию. Защита сообщила суду данные о том, что ни у кого из задержанных 15 июля в Москве не выявили коронавирус. Кроме того, была предоставлена статистика, из которой следует, что после 15 июля в Москве не наблюдалось роста заболеваемости коронавирусом.
На вопрос о том, верит ли прокурор, что Галямина совершала что-то уголовно наказуемое, Михаил Бирюков ответил: «Прокурор была безэмоциональной и безынициативной, так что установить, как она относится к деяниям, инкриминируемым Галяминой, в суде было невозможно».
Перед приговором Галяминой петиция на Change.org за прекращение ее уголовного преследования набрала почти 150 тысяч подписей.
