Мосгорсуд 12 апреля подтвердил постановление Таганского районного суда Москвы, который в феврале признал законным решение префектуры Центрального административного округа Москвы, отказавшейся согласовать пикет в поддержку находящегося тогда в заключении Ильдара Дадина.
Пикет планировалось провести 28 января у станции метро Третьяковская. Префектура посчитала, что пикет нецелесообразен, поскольку пикетчики не могут ставить под сомнение «непогрешимость работы судов».
ОВД-Инфо публикует текст решения Таганского суда, которое выглядит весьма занятным, а также комментарий юриста Правозащитного центра «Мемориал» Дениса Шедова, который представлял в суде интересы заявителей пикета:
«Решение федеральной судьи Таганского районного суда Москвы Юлии Смолиной от 14 февраля 2017 года по административному делу о признании незаконными отказа в согласовании пикетов любопытно своими юридическими новшествами.
В решении дается анализ действиям префектуры ЦАО в отношении двух уведомлений о пикетах.
Что касается первого уведомления и отказа в согласовании публичного мероприятия, то судья, оправдывая действия префектуры, использовала в своем решении такие новые, неизвестные федеральному законодательству термины, как «конкретность» целей публичного мероприятия.
Но это еще что по сравнению с изобретательностью судьи в аргументации того, почему цель второго пикета не соответствует требованиям законодательства. По мнению федеральной судьи Юлии Смолиной, цель мероприятия в виде выражения отношения к вопросу преследования и лишения свободы граждан России по политическим мотивам, выражения мнения о необходимости освобождения из-под стражи Ильдара Дадина, выражения негативного отношения к статье 212.1 Уголовного кодекса, во-первых, не связана с вопросами политической, экономической социальной и культурной жизни страны, а также с вопросами внешней политики и не может в данной связи быть целью публичного мероприятия. Во-вторых, обращаясь в Префектуру ЦАО Москвы с уведомлением о проведении публичного мероприятия, целью которого является выражение негативного отношений к ст. 212.1 УК, организаторы пикета фактически выступили за отмену норм действующего законодательства, предусматривающих уголовную ответственность за совершение преступления, представляющего угрозу общественной безопасности и общественного порядка и, как следствие, нарушения прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя.
Иными словами, по мнению судьи Смолиной, любая критика уголовного закона противозаконна, так как является выступлением за «нарушения прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя».
Возможно, судья Смолина забыла про ст. 29 Конституции России (свобода слова) и про то, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (ст. 3 Конституции), который, в том числе избирает своих представителей — депутатов Госдумы России, которые, в свою очередь, принимают федеральные законы.
Если развивать логику судьи Смолиной, то Конституционный суд также выступает за «нарушения прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя» каждый раз, когда рассматривает вопрос о соответствии или не соответствии Конституции той или иной нормы Уголовного кодекса.
Стоит отметить, что за несколько дней до решения судьи Смолиной, Конституционный суд в пункте 3 резолютивной части Постановления от 10 февраля 2017 года № 2-П указал на то, что федеральный законодатель правомочен — исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в указанном Постановлении, — внести в статью 212.1 УК изменения, направленные на уточнение нормативных оснований привлечения к уголовной ответственности за предусмотренное данной статьей преступление и мер наказания за его совершение.
Вслед за Конституционным судом, Президиум Верховного суда вынес постановление от 22.02.2017 № 43-П17, в соответствии с которым приговор Басманного районного суда Москвы от 7 декабря 2015 года и апелляционное постановление Московского городского суда от 31 марта 2016 года в отношении Ильдара Дадина было отменено и производство по данному уголовному делу было прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК в связи с отсутствием в деянии состава преступления, а Ильдар Дадин был из-под стражи освобожден».
