Прокуратура подала целый ряд исковых заявлений в Колпинский районный суд Петербурга о блокировке нескольких японских аниме, включая «Тетрадь смерти» и «Наруто», а также песню Моргенштерна «Я съел деда». Об этом сообщает Объединенная пресс-служба судов Санкт-Петербурга.
«Суд зарегистрировал административные исковые заявления о признании информации, распространяемой посредством сети „Интернет“, информацией, распространение которой на территории РФ запрещено: пять исков, сорок девять ссылок», — пишет пресс-служба.
Так, в сообщении упоминаются такие аниме, как «Тетрадь смерти» — про подростка, который находит записную книгу, куда можно вписать человека, после чего тот умирает; «Эльфийская песнь» — про расу мутанов-диклониусов, девушек с невидимыми конечностями, которыми они могут жестоко убивать людей; «Токийский террор» — про двух подростков, связанных со взрывом в токийском метро и оставляющих подсказки о местонахождении следующей бомбы; «Межвидовые рецензенты» — про аналог «Квартала красных фонарей», где работают не только люди, но и циклопы, эльфы, орки и прочие волшебные расы.
Пресс-служба судов также, не называя, упоминает аниме-сериал про ниндзя-подростка, который ищет признания в своем клане, а также сериал «о девушках-роботах, которые включаются интересным образом». Судя по всему, речь идет про сериалы «Наруто» и «Чобиты».
Кроме того, на рассмотрение в Колпинский суд попала песня рэпера Моргенштерна «Я съел деда». Пресс-служба отмечает, что суду придется послушать песню, так как «специалисты не смогли сделать обоснованный вывод о вредоносности всего текста, кроме самого некорректного названия».
Касательно аниме «Тетрадь смерти», которое уже пытались запретить в 2013 году, в беседе с изданием «Говорит Москва» преподаватель НИУ ВШЭ, японовед и исследователь аниме и манги Юлия Магера отметила, что считает такое требование необоснованным.
«Главный герой, который обладает этой необычной тетрадью, показан как отрицательный персонаж, за которым устроена слежка и, в конце концов, злодея удается остановить. Никаких призывов к смерти и суициду там нет. Если и запрещать „Тетрадь смерти“, то с таким же успехом можно запретить „Преступление и наказание“ Достоевского», — приводит «Говорит Москва» слова Магеры.