Администрация ИК-5 Кировской области признала склонным к побегу участника боевых столкновений на востоке Украины в составе пророссийских группировок Игоря Гиркина (Стрелкова). Об этом сообщает его жена в своем телеграм-канале.
Что стало поводом для этого, неизвестно. По словам жены, Гиркин не нарушал правила внутреннего распорядка, не отказывался от работы. За время нахождения в колонии мужчина не участвовал в «никаких происшествиях негативного характера», а у администрации не было к нему никаких нареканий.
«Очевидно, что человек, которого давно „ждет“ Гаагский трибунал, к побегу склонен быть не может. Игорю Ивановичу из России бежать некуда, и намерений таких за ним не водилось никогда», — написала его жена.
По ее мнению, так Гиркину могут помешать выйти по условно-досрочному освобождению — скоро мужчина собирался ходатайствовать об этом.
25 января Гиркина приговорили к четырем годам колонии по делу о призывах к экстремизму (ч. 2 ст. 280 УК), 29 мая это решение утвердили в апелляции. В июле мужчину доставили в ИК-5 Кирово-Чепецка в Кировской области для бывших сотрудников силовых структур.
Уголовное дело против Гиркина возбудили в июле 2023 года, причиной послужила публикация от 25 мая 2022 года с критикой властей самопровозглашенной ДНР в личном телеграм-канале. Гиркина отправили в СИЗО. В начале августа следствие засекретило расследование из-за гостайны, в ноябре его завершили.
29 августа УФСИН по Кировской области отрицает, что Игоря Гиркина поставили на учет как «склонного к побегу». Соответствующий пресс-релиз опубликован на сайте ведомства.
- Игорь Гиркин (также известен под псевдонимом «Стрелков») — по собственному утверждению, бывший сотрудник ФСБ. Правозащитные организации неоднократно указывали на его причастность к военным преступлениям. Участвовал в боевых действиях на востоке Украины в составе пророссийских группировок, был «министром обороны» самопровозглашенной «ДНР». В 2022 году суд в Гааге признал его виновным по делу о сбитом боинге MH-17. Гиркина заочно приговорили к пожизненному заключению. После начала полномасштабного вторжения он начал активно критиковать российские власти за, по его мнению, недостаточно жесткий курс ведения войны.