Журналиста Ивана Сафронова приговорили к 22 годам колонии строгого режима по обвинению в госизмене (ст. 275 УК). В основе уголовного дела — передача информации, которую можно найти в открытых источниках. При этом следствие отрицает связь преследования с профессиональной деятельностью Сафронова.
Сафронов писал о государственной торговле оружием, военном производстве и космической отрасли. Порядка 10 лет работал корреспондентом в «Коммерсанте», откуда его уволили в 2019 году после публикации о возможной отставке спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Затем журналист устроился в «Ведомости», а в мае 2020 года стал советником по общению со СМИ тогдашнего главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина.
Отец Ивана, Иван Сафронов-старший, тоже работал в «Коммерсанте» и писал об армии и флоте. В 2007 году он погиб — следствие тогда решило, что журналист сам выпал из окна. Перед гибелью Сафронов-старший готовил материал о поставках российского оружия в Сирию и Иран — публикация могла вызвать недовольство властей России.
Сразу после задержания в июле 2020 года Сафронова-младшего заключили в СИЗО «Лефортово», которое максимально изолировано от общества. По словам адвоката Евгения Смирнова, попасть в изолятор очень сложно, потому что очередь на свидания с подследственными расписана на несколько недель вперед.
За более чем два года в СИЗО «Лефортово» журналисту не предоставили ни одного свидания и звонка близким. Вероятно, таким образом следователь ФСБ Александр Чабан пытался надавить на Сафронова и добиться, чтобы тот признал вину.
Через неделю после ареста следователь предложил Сафронову заключить досудебное соглашение с условием раскрыть свои журналистские источники — несмотря на публичные заявления, что Сафронова преследуют не из-за журналистики. В октябре 2020-го Чабан отказал Сафронову в просьбе позвонить матери и поздравить ее с днем рождения, поскольку, по его мнению, это могло навредить расследованию. Позже Чабан предложил обменять звонок маме на сотрудничество со следствием.
Осенью 2021 года Сафронову запретили отправлять и получать письма. По мнению следователя Чабана, в письмах журналист может обсуждать подробности своего преследования, что помешает «установлению истины по уголовному делу». Позже письма снова разрешили. В ноябре 2021-го Сафронова поместили на трое суток в карцер из-за попытки настроить сигнал телевизора, который стоял в камере, — он приклеил антенну к стене ленточками от упаковки для колбасы.
За время расследования Чабана повысили до полковника и старшего следователя по особо важным делам.
Прессингу подвергались и адвокаты, защищавшие журналиста. Изначально в деле их было пятеро: Дмитрий Катчев, Даниил Никифоров, Иван Павлов, Евгений Смирнов и Дмитрий Талантов. К приговору присутствовать на заседаниях могли уже только двое — Катчев и Никифоров.
Иван Павлов рассказывал, что с самых первых дней вхождения в дело защитники заметили за собой слежку. Адвокаты отказались дать подписки о неразглашении данных следствия, чтобы иметь возможность рассказывать о деле общественности. Впоследствии три управления Минюста попросили возбудить против них дисциплинарные дела. Ведомство просило лишить Павлова адвокатского статуса, но потом само отозвало иск.
На следственных действиях адвокатам не давали ничего записывать под предлогом сохранения государственной тайны. Кроме того, следователь Чабан разбирал пишущие ручки адвокатов и проверял их на предмет прослушки.
В конце апреля 2021 года против Павлова возбудили дело о разглашении данных предварительного расследования (ст. 310 УК). Поводом для преследования послужило то, что адвокат передал «Ведомостям» копию постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого. Суд назначил Павлову запрет определенных действий и запретил общаться со своим подзащитным — Сафроновым.
В июле 2021 года «Команда 29», адвокаты которой защищали Сафронова, объявила о закрытии. Это произошло после того, как Роскомнадзор заблокировал сайт проекта, сославшись на материалы «нежелательной организации» Spolecnost Svobody Informace из Чехии, размещенной там.
В сентябре того же года Павлов покинул Россию. В октябре того же года его объявили в розыск. В ноябре адвоката и четверых бывших участников «Команды 29» внесли в реестр «иностранных агентов». Евгений Смирнов также уехал из страны. Незадолго до этого против адвоката возбудили дисциплинарное производство по требованию следователей из ФСБ.
В конце июня против другого адвоката Сафронова — Дмитрия Талантова — возбудили уголовное дело о «фейках» про армию РФ из-за поста про войну в Украине. Талантова этапировали из родного Ижевска в Москву, поскольку дело возбудили там, и отправили в СИЗО.
В материалах дела Сафронова — 23 тома, порядка 10 тысяч страниц. Несмотря на это, суд ограничил журналисту и его адвокатам время на ознакомление с делом. Долгое время журналистам практически ничего не было известно о деталях его преследования — дело засекречено, судебные заседания проходили в закрытом режиме.
В конце августа «Проект» опубликовал обвинительное заключение и сделал его разбор. Сафронова обвиняли в контактах с гражданином Чехии Мартином Ларишем и немецким политологом Демури Ворониным, которых ФСБ считает сотрудниками, соответственно, чешской и немецкой разведки. Журналист якобы передал Ларишу и Воронину семь файлов с секретной информацией о военно-техническом сотрудничестве России с несколькими странами.
Однако всю информацию из тех самых семи файлов, которую следствие считает государственной тайной, «Проект» обнаружил в открытых источниках. По словам журналистки издания Кати Арениной, она нашла «секретную» информацию за неделю. В суде Сафронов упомянул работу коллег: при помощи публикации «Проекта» он продемонстрировал, откуда брал информацию для текстов. Он попросил суд приобщить исследование «Проекта» к материалам дела, но получил отказ.
С самого начала преследования Сафронова ФСБ и даже Владимир Путин публично заявляли, что уголовное дело против журналиста не связано с его работой. Однако многое говорит об обратном.
Русская служба Би-би-си выяснила, что на возбуждение дела во многом повлиял текст Сафронова и его коллеги Александры Джорджевич, вышедший в «Коммерсанте» в 2019 году: журналисты опубликовали эксклюзивную информацию о российских поставках истребителей Су-35 в Египет.
Публикация вызвала бурное недовольство в Каире — покупая истребители у России, Египет рисковал попасть под вторичные санкции со стороны США. В распоряжении Би-би-си оказались два письма от египетских генералов из материалов дела Сафронова — они требовали «принять все необходимые меры и действия для заявления об отрицании такой вышеуказанной новости».
Адвокат Сафронова Евгений Смирнов рассказывал Би-би-си, что силовики вели слежку за журналистом с 2014 года. Однако с 2019-го — после выхода текста о поставках Су-35 в Египет — спецслужбы стали следить за Сафроновым уже в рамках дела о госизмене.
В августе во время прений прокурор Борис Локтионов запросил для Сафронова 24 года лишения свободы. В перерыве другой прокурор, Эльвира Зотчик, предложила Сафронову признать вину в обмен на снижение запрашиваемого срока до 12 лет лишения свободы. Журналист от сделки отказался. 5 сентября Московский городской суд приговорил его к 22 годам лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом в 500 тысяч рублей и ограничением свободы после освобождения на два года.
