Кристина Любашенко

Гражданка Украины. После 24 февраля 2022 года вместе с двумя маленькими дочерьми, больной раком матерью и дедушкой с деменцией уехала в Швейцарию и получила там убежище. Кристина разведена, по образованию она — бухгалтер-экономист.

8 мая 2023 года Кристину задержали в Москве по уголовному делу о хулиганстве из-за акции с запуском воздушных шариков с привязанным к ним бело-сине-белым флагом, 11 мая поместили в СИЗО. Позже обвинение ужесточили: украинке вменили участие в деятельности террористической организации и распространение военных «фейков» группой лиц по мотивам ненависти или вражды. Первую статью женщине вменили из-за того, что силовики сочли флаг символикой признанного «террористическим» легиона «Свобода России», а вторую — из-за того, что ранее в тот же день Кристина поставила на окно съемной квартиры в подмосковном Долгопрудном колонку и включила на ней запись с антивоенной речью на фоне гимна Украины. 17 июня 2024 года Кристину приговорили к 12 годам колонии общего режима.

Как рассказывала ее адвокат, в Швейцарии женщина познакомилась с человеком, представившимся Виталием Юрченко и называвшим себя беженцем из Украины. Он предложил ей заработать, поехав в Москву и запустив в небо сине-желтые шары. Когда же Кристина добралась до места, условия изменились: Юрченко велел ей запустить в небо шары с флагом и выставить проиграть антивоенную запись через колонки. Украинка хотела отказаться, но ее уговорили угрозами: Юрченко заявил, что обратится в органы опеки, и оставшихся в Швейцарии дочерей Кристины заберут в детский дом.

О том, что общавшийся с украинкой мужчина был провокатором, свидетельствует, в частности, то, что ее задержали сразу же после того, как она запустила шарики, хотя разглядеть привязанный к ним флаг было сложно. Кроме того, какие-либо доказательства связи Кристины с легионом «Свобода России» отсутствуют, поэтому обвинение по террористической статье является неправомерным. Помимо этого, мы считаем политическими все преследования по статье о военных «фейках», поскольку ее появление в Уголовном кодексе стало частью цензуры и попыткой властей пресечь антивоенные выступления и высказывания.