Омский активист Павел Аладышев рассказал, как его настойчиво пытались допросить по «Делу White Brothers». Дело по ч. 1 ст. 282 УК заведено за размещение националистических картинок в интернете (сейчас они удалены из сети) и стало поводом для давления на ряд омских активистов со стороны ФСБ. Более всего оно угрожает Борису Лосеву, организатору местных «Русских пробежек», на которые в Омске приходят люди разных национальностей и политических взглядов.
«Все началось с того, что 18 декабря я улетел на новогодние праздники из Москвы в Омск. В аэропорту по месту прибытия в закрытой зоне багажного отделения меня встретили неизвестные в штатском. Как оказалось, ими были сотрудники ФСБ и ЦПЭ, которые вручили мне повестку о вызове на допрос в Следственный комитет. Повестку вручал Машук Дмитрий Александрович (ФСБ), при поддержке Шенгальца Дениса Юрьевича (ЦПЭ). На вопросы о подробностях дела они отказались отвечать, предложив позвонить следователю. Следователь Клишина Светлана Егоровна сказала, что я вызван на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу. Подробности дела не уточнила, сказав, что это тайна следствия и мне необходимо приехать в Следственный комитет с паспортом.
Изначально повестка, которую мне вручили, была составлена с явными нарушениями даже тех статей, например, ч. 1 ст. 188 УПК (порядок вызова на допрос), на которые ссылается следователь. В частности, не было указано, в качестве кого я вызван на допрос, по какому делу прохожу. Хотя я имею законное право знать это в соответствии с УПК. Об этом я заявлял как непосредственно лицам, вручавшим мне повестку, так и неоднократно самому следователю. Причем я подал жалобу по этому вопросу в Омскую областную прокуратуру, и дежурный прокурор, принимавший мою жалобу, Кузнецов Дмитрий Александрович, также подтвердил это. Жалобу я подал в день прилета и вручения повестки. Кроме того, в повестке была печать не Следственного комитета, а ГУ ФСБ по Омской области.
В связи с тем, что мой вызов на допрос был незаконным, я по незаконному требованию не явился. На следующий день мне позвонила следователь Светлана Егоровна и потребовала, чтобы я явился в Следственный комитет, также не разъяснив по какому делу и отказавшись присылать мне официальную повестку, мотивировав это тем, что у нее „нет лишних курьеров“. Тем самым сделав свое требование не только незаконным, но и крайне подозрительным.
Для разъяснения ситуации в Следственный комитет со мной отправился председатель „Омского областного комитета по правам человека“ Кузнецов Валентин Николаевич. Непосредственно в кабинете следователя после нескольких профессиональных вопросов от правозащитника на тему нарушения процессуальных норм и конституционных гарантий следователь Клишина напрямую заявила, что после этого допроса я стану свидетелем, и тогда она сможет выдать официальную повестку на законных основаниях.
То есть, по факту, я находился в следственном отделе добровольно. Но, как известно, статус свидетель/подозреваемый меняется одним постановлением. Светлана Егоровна решила избавиться от лишнего присутствия и, заявив, что по доверенности, официально оформленной по всем правилам и нотариально заверенной, мой доверитель Валентин Николаевич не может присутствовать на этом допросе, предложила мне пройти допрос без защитника. На что ею был получен отказ. Мы вынуждены были покинуть Следственный комитет. Атмосфера абсолютной власти и безнаказанности была нарушена.
Через пару дней, возвращаясь домой, у подъезда я снова встретил сотрудников в штатском. Вооружившись служебной камерой и наемным понятым, теперь мне вручают повестку немного другого формата, на первый взгляд, она даже кажется официально оформленной. Выполнена на официальном бланке, с указанием, в качестве кого я вызван на допрос, все даты пропечатаны, имеются индивидуальные номера. Следователь Клишина Светлана Егоровна, говорившая недавно о том, что у нее нет лишних курьеров, все-таки их нашла, и ими стали сотрудники ЦПЭ — вручавший повестку Мальцев Сергей Вениаминович и ведший видеосъемку Шенгальц Денис Юрьевич. С ними также был неизвестный, после просьбы представиться он сказал, что его зовут Иван и он понятой. Здесь вмешались сотрудники и сказали, чтобы он молчал.
На повторном допросе следователь Клишина уже вела оперативную съемку, очередной раз смело заявив, что в защитнике мне отказано, так как я обязан искать защитника только по критериям, которые устраивают следствие, что является прямым нарушением моего конституционного права не только на выбор защитника, но и на право защищать себя любым законным способом.
Также вновь она пояснила, что не обязана разъяснять, зачем мы сюда вызваны и по какому делу. При этом находились вооруженные сотрудники МВД, с помощью которых следователь хотела избавиться от моего защитника. Но даже они были шокированы всей абсурдностью ситуации. После откровенно противозаконных действий следователя повторный допрос был окончен.
Из этих двух допросов я не узнал ничего по существу уголовного дела, по которому меня хотели допросить.
Защитников выставляли по причине того, что, как бы ни парадоксально это звучало, они могли меня защитить. В частности, на первом допросе все началось относительно гладко после того, как следователь поняла, что ей задают неудобные вопросы, ссылаясь на неизвестные ей статьи УК, УПК и т. д. (она шарила в компе, искала, убеждалась). Ей стало очевидно, что невозможно развернуть следствие по привычному сценарию, когда свидетель сажает себя сам. Затем она сказала, что статус я получу после допроса, что доверенность какая-то не такая (оформлена была в приличной нотариальной конторе в центре города, со всеми нюансами и водяными знаками). Потом она просто спросила, готов ли я пройти допрос без защитника, как бы оказывая давление на меня. Я ей сказал — нет.
На втором допросе она просто вызывает ментов, которые зашли фактически сразу после нас. И просит их, чтобы они очистили помещение, но полицейские даже не поняли, что происходит, так как была словесная перепалка, причем на языке закона, и не решились вмешаться, потому что, как бы там ни было, мы вели себя корректно.
Уже после Нового года на выходе из дома у подъезда меня встречают люди в штатском. Выскочив из машины, они настойчиво пытаются добиться, чтобы я „проследовал в машину“. Я не понимаю, что происходит, мне начинают говорить, что есть постановление о приводе, и я должен ехать с ними. То, что я уже был на допросе дважды и дважды мне отказано в защитнике, их не интересовало.
В так называемом постановлении даже не было указано, кто, собственно, исполнитель, кто ответственный за все происходящее. После того, как я сказал, что мне необходимо хотя бы отзвониться, сотрудник ФСБ Машук Дмитрий Александрович сказал, что „не стоит“. И тут же меня схватили и потащили в машину, на ходу мне удалось лишь сказать в трубку „меня схватили“, и я оказался на заднем сидении в окружении двух неизвестных. Естественно, никто и не думал представляться, все были в гражданском, ни жетонов, ни удостоверений они не показывали. Выглядело это со стороны как явное похищение, когда несколько неизвестных лиц заталкивают в „волгу“ другое лицо, — никак иначе это не назовешь.
В машине мне дали бумагу, которую мне сказали подписать, в ней я написал, что с приводом не согласен и считаю его незаконным, так как мне неоднократно отказывали в защитнике, что является прямым нарушением действующего законодательства. В машине сотрудники пытались мне доказать, что я поступаю неверно, после чего я им напомнил, что их действия, так же, как и действия следователя, незаконны.
После того, как меня привезли в СК, следователь Клишина Светлана Егоровна напрямую заявила, что конституционное право тут ни при чем, так же, как и международное. Они работают по УПК и только по тем законам, которые устраивают следствие. При допросе также присутствовали сотрудники ФСБ. Они, так же, как и следователь, говорили о том, что я могу обжаловать все действия либо в прокуратуре, либо в суде. Делали они это настойчиво, демонстрируя свое могущество, превосходство и безнаказанность.
Затем мне сказали, что начинают допрос, спрашивали, что мне известно о Борисе Лосеве, его отношении к радикальным взглядам и о пресловутом интернет-сообществе „White Brothers“, которое, по словам следователя, в данный момент удалено, и остается загадкой, видел ли его кто-нибудь вообще, но дело заведено и в данный момент ведется.
За такое штрафуют ну на тысячу рублей, на другую. А здесь работает ФСБ, и следователь, который занимается, по идее, серьезными делами, убийствами особой степени тяжести и пр., они бросают много усилий, для того, чтобы раскрутить его.
Во время допроса приехали мои друзья, после чего дверь была заперта, и оперативники фактически меня удерживали. По окончании мне не выдали ни копию постановления о приводе, ни копию протокола допроса на руки.
Опасаясь, что дело, на мой взгляд, сфабриковано и могут пострадать невиновные, я просил показывать, что записывает следователь, во избежании перефразирования. Приводил примеры, показывал на фотографиях, что на пробежках присутствуют люди совершенно разных национальностей, Борис относится ко всем одинаково хорошо. На пикетах в поддержку Бориса одним из участников был коренной житель Якутии, выступающий за здоровый образ жизни.
Следователь сказала, что, в принципе, знает, что я б так и сказал, надо было просто это сделать сразу. Тем не менее, я ей снова высказал всё, что думаю о их работе.
В целом, у них есть приказ сверху, видимо Бондарева, главы местного УФСБ, так как им просто сказали давить, и они используют все средства, в обычной ситуации уже давно б отстали».
