В конце осени 2023 года Верховный суд РФ объявил несуществующее «Международное движение ЛГБТ» «экстремистской организацией». Это решение вступило в силу 10 января. Год назад мы попросили четырех правозащитников рассказать, что будет после. С тех пор случилось разное: от гомофобных рейдов по клубам до уголовного дела за туры для мужчин. Рассказываем, за кем приходят силовики в поисках «ЛГБТ-экстремизма» и чего ждать в следующем году.
Главная жертва — бизнес
Все, что связано с ЛГБТК+, оказалось в «ситуации правовой неопределенности», говорит юрист группы «Выход»: «Неясно, попадает ЛГБТК+ под признаки экстремизма или нет. Формулировки в решении Верховного суда [о признании экстремистским „Международного общественного движения ЛГБТ“] никак не связаны с реальной правоприменительной практикой».
По версии Верховного суда, «Международное движение ЛГБТ» появилось в США, а в России действует с 1984 года (ОВД-Инфо подробно рассказывал, откуда взялась эта датировка). «Движение ЛГБТ» — якобы часть «политики ограничения рождаемости, наряду с прочим предлагающей поощрение нетрадиционных семейных отношений». В расписанном на девятнадцати страницах решении ВС РФ в качестве символа ЛГБТ* указан флаг из шести полос, а среди признаков, объединяющих участников, — использование в речи феминитивов. «Также установлено 281 физическое лицо, пропагандирующее ЛГБТ-идеологию и участвующее в деятельности движения», — говорится в документе.
За год не стало понятнее, за кем точно придут силовики, говорит юрист «Выхода»: «Юридические конструкции, которые лежат в основе обвинений [по делам об экстремизме], совершенно абсурдны. Возможно, это случайность. Возможно, намеренная политика, чтобы запугать всех».
Правозащитник Игорь Кочетков называет эту ситуацию «дистиллированным произволом»: «Никто не думал, что главными жертвами станут гей-клубы, обычные клубы и вообще бизнес. В решении Верховного суда ничего из этого не упоминается. Там описана символика [„международного движения ЛГБТ“], приводятся примеры организаций, которые суд считает экстремистскими. Но все это правозащитные организации. Там не сказано, что создание гей-бара или гей-клуба является признаком создания экстремистского сообщества. Там ничего нет о том, что травести-шоу и дрэг-квин-шоу являются экстремистской деятельностью. Тем не менее именно за это людей на протяжении года привлекали к ответственности».
По мнению Кочеткова, применение нормы об «ЛГБТ-экстремизме» «полностью отдано на откуп низовых полицейских»: «Они явно не получили никаких разъяснений, что это за экстремизм такой. И поэтому импровизируют. Почему гей-клубы? Ну, потому что это отвечает представлениям обычных российских полицейских об ЛГБТ».
Еще один тренд — растущая роль вигилантов (народных мстителей). «Это общественники, которые прямо очень хотят, чтобы решение [Верховного суда] применялось, чтобы искоренить всяческую „ЛГБТ-пропаганду“ в России», — поясняет Кочетков.
В первую очередь он приводит в пример «Русскую общину». Это ультраправая организация, которая появилась в 2020 году. Ее члены пишут доносы и сами участвуют в гомофобных рейдах силовиков. Впрочем, враг номер один для участников «Русской общины», похоже, все-таки не ЛГБТК+ люди, а мигранты и мусульмане.
«ЛГБТ-экстремизм» ищут и в обычных клубах
В начале марта МВД и ОМОН пришли в оренбургский клуб Pose — как раз по доносу «Русской общины». После этого рейда появилось первое уголовное дело об «организации деятельности экстремистской организации», связанное с «движением ЛГБТ»: его возбудили против трех человек — владельца, арт-директора и администратора клуба.
Но остальные рейды силовиков, прошедшие в начале 2024 года, закончились протоколами об административных правонарушениях. Так, в феврале сотрудники ФСБ и Росгвардии ворвались на закрытую квир-вечеринку в ночном клубе «Full House» в Петрозаводске. В том же месяце в соседней Ленинградской области силовики пришли в частный дом в городе Колтуши. Там проходила вечеринка по случаю дня рождения, среди присутствовавших были ЛГБТК+ люди. Пропагандистский телеканал «Рен-ТВ» показал в эфире оперативную съемку и назвал мероприятие «ЛГБТ-вечеринкой против СВО». В течение пяти часов силовики заставляли всех присутствующих лежать на холодном полу, а также били их.
Про февральский рейд на вечеринке в культурном центре «Типография» в Туле ОВД-Инфо рассказывал подробно. Вскоре после налета «Типография» закрылась, поскольку земельный участок был продан компании-застройщику. Теперь на этом месте собираются возвести несколько 20-этажных высоток.
После уголовного дела против клуба Pose наступило затишье, и снова сообщения о рейдах начали появляться в середине октября. Причем силовики стали приходить не только в клубы, которые до закона об «ЛГБТ-экстремизме» специализировались на гомосексуальной аудитории, но и в заведения, у которых такой специализации никогда не было.
Так, в ночь на 30 ноября полицейские (безуспешно) искали «ЛГБТ-экстремизм» в московском клубе Arma (бывший «Мутабор», где в декабре 2023 года проходила знаменитая «голая вечеринка»): в итоге двенадцати посетителям назначили административные аресты по статье о мелком хулиганстве. В ту же ночь полиция пришла в клуб Inferno Night, который закрылся сразу после рейда.
Как минимум один рейд состоялся в новогодние каникулы: днем 2 января 2025 года силовики пришли в якутский клуб-ресторан Number One из-за доносов на шоу с участием трансгендерных артистов из Таиланда. В итоге владельца оштрафовали на 250 тысяч рублей, причем по статье об «организации массового пребывания граждан в общественном месте, повлекшем нарушение общественного порядка» (ч. 1 ст. 20.2.2 КоАП).
Юрист ЛГБТК+ группы «Выход» объясняет предновогоднюю активность силовиков выполнением плана. Игорь Кочетков же считает, что у властей нет «большой стратегии» — на это указывает стихийный характер рейдов: «Каждый случай может объясняться своими конкретными причинами. Это, например, донос, на который полиция должна была среагировать. Или какие-то бизнес-интересы, особенно в Москве. Думаю, использование этих рейдов для решения своих вопросов нельзя исключать».
Руководительница программы правовой помощи фонда «Сфера» Катя Диковская, напротив, видит системность и цель в действиях силовиков: «Сейчас возбуждаются уголовные дела в отношении владельцев или директоров заведений, а участников вечеринок пока привлекают по [административной] статье о пропаганде [ЛГБТ], но как будто держат их в поле зрения: по [уголовным] делам они проходят в качестве свидетелей, мы знаем случаи, когда их вызывали повторно. Непонятно, что будет дальше с их статусом: останутся ли они свидетелями [в уголовных делах об „ЛГБТ-экстремизме“] или их статус переквалифицируют, и они станут участниками. И мне кажется, это создает очень сильное напряжение в обществе, когда люди не понимают, что делать».
Под нормы о «ЛГБТ-экстремизме» может попасть каждый
В два часа ночи 29 декабря 2024 года в московском СИЗО «Водник» нашли мертвым директора турфирмы «Мен тревел» Андрея Котова. Силовики настаивают, что мужчина покончил с собой: по их версии, на теле Котова «были обнаружены порезы». Следственный комитет ведет проверку по факту смерти заключенного.
Андрея Котова задержали в ночь на 30 ноября и, по его словам, пытали: били по лицу и ногам, применяли электрошокер. Его обвинили одновременно в организации деятельности экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.2 УК) и участии в ней (ч. 2 ст. 282.2 УК). По версии следствия, Котов создал «экстремистское сообщество» (то есть турфирму), чтобы получить прибыль.
«Фигурант и активные участники, поддерживающие взгляды и деятельность экстремистской организации, путем проведения поездок, публичных мероприятий и публикации изображений в сети Интернет формировали у граждан ложное представление о закрепленном в Конституции Российской Федерации институте брака, а также осуществляли действия, направленные на подрыв традиционных семейных ценностей», — утверждали в СК.
Сам Котов в суде говорил, что организовывал исключительно туристические поездки.
Юрист «Выхода» поясняет, что теперь дело Андрея Котова могут прекратить в связи с его смертью, то есть по нереабилитирующему основанию. При этом родственники мужчины вправе настоять на дальнейшем расследовании с целью реабилитации.
«История Андрея Котова — это история о том, как человек изначально не мог предвидеть, что его деятельность может образовать состав преступления. Его обвинили в преступлении и отправили в СИЗО без каких-либо доказательств. На ровном месте он оказался перед перспективой осуждения на 10 лет лишения свободы в довольно тяжелых условиях, поскольку гомосексуальные мужчины сталкиваются с унижением человеческого достоинства и насилием в местах лишения свободы. В конечном итоге именно это обвинение его убило — вне зависимости от того, подтвердится ли версия о суициде и были ли признаки доведения до самоубийства, — говорит юрист „Выхода“. — Вывод: риск, связанный с произвольным применением законодательства о противодействии экстремизму, касается каждого вне зависимости от рода занятий».
фигурантов семи уголовных дел об «ЛГБТ-экстремизме», о которых ОВД-Инфо известно на момент выпуска этой статьи
Катя Диковская из «Сферы» считает, что есть еще несколько дел, о которых не сообщали СМИ, поэтому они пока не попали в статистику. Все они также появились в конце года: «Количество растет стремительно. Я уверена, что в 2025 году уже будут прямо массовые задержания людей».
О сути уголовных дел известно крайне мало. Ни одно из них пока не дошло до суда. Информация об обвиняемых тоже очень скудная — это, в основном, владельцы и сотрудники клубов и баров, а также дрэг-артисты.
Особняком стоит дело экс-главы диализного центра в Ульяновской области Ильи Журавлева. Ему вменяют участие в деятельности «экстремистского» «движения ЛГБТ», а также принуждение лица к действиям сексуального характера (ч. 1 ст. 133 УК). В пресс-релизе ФСБ сказано, что Журавлев, «являясь сторонником сатанизма, продвигал среди подчиненных сотрудников идею однополых отношений как способ приобщения к дьяволопоклонничеству».
«Дело совершенно дикое и очень пугающее, — говорит юрист „Выхода“. — Конструкция обвинения построена на том, что для статьи 282.2 используют сам факт предложения другим мужчинам вступить в половую связь. Из формулировки обвинения следует, что предложение секса приравняли к экстремистской деятельности».
Больше всего административных штрафов и арестов — за радужные флаги
Практика по административной статье за демонстрацию символики «экстремистской организации» (ст. 20.3 КоАП) выглядит понятнее, чем по уголовной статье.
Первым стало дело в Нижнем Новгороде, где девушку арестовали на пять суток за сережки в форме лягушки с изображением семицветной радуги (в ЛГБТК+ радуге — шесть цветов, что даже прописано в решении ВС РФ, но судью это не смутило).
дела по административной статье о демонстрации экстремистской ЛГБТ-символики поступило в суды первой инстанции за 2024 год по данным ОВД-Инфо
Кроме того, одного человека — члена подмосковного штаба Общероссийского народного фронта и соосновательницу центра «Защитники детства» Александру Марову — оштрафовали на три тысячи рублей за распространение экстремистских материалов (ст. 20.29 КоАП). Ей вменили репост публикации со ссылкой на чат и номер телефона доверия «Российской ЛГБТ-сети» в день теракта в «Крокус Сити». В большинстве известных дел людей привлекали за демонстрацию радужных флагов.
«Понятие „экстремистская символика“ толкуется довольно широко: в решении Верховного суда описаны некие признаки такой символики, и все, больше нигде ее описаний нет, — говорит юрист ЛГБТК+ группы „Выход“. — По таким делам проводят экспертизы, и эксперты показывают прискорбно обширные знания в области ЛГБТ-символики. Любой символ какого-то аспекта ЛГБТК+ идентичности может быть трактован как символ „международного движения“. Это не только радуга, но и, например, флаг трансгендерного сообщества (флаг, созданный в 1999 году и состоящий из продольных полос голубого, розового и белого цветов — ОВД-Инфо). С другой стороны, смотрите, это показатель признания. Шутка».
Как и в случае, например, с «ФБК-экстремизмом», людей зачастую привлекают за символику, размещенную в соцсетях задолго до решения Верховного суда по «международному движению ЛГБТ». Такие правонарушения считаются длящимися: не важно, когда пользователь разместил пост — важно, что он не удалили его после решения суда о запрете.
Подобное очень сложно оспорить, и об успешных кейсах, по словам юриста «Выхода», на сегодня неизвестно: «"Пропаганда ЛГБТ» («взрослая» статья 6.21 и «детская» 6.21.2 КоАП — ОВД-Инфо) оспаривается эффективнее, чем демонстрация символики. Потому что демонстрация довольно конкретна, состав понятен, и символика либо есть, либо ее нет».
При этом наказания за демонстрацию и пропаганду различаются. За первую максимальное наказание для граждан — штраф две тысячи рублей с конфискацией предмета правонарушения или административный арест до 15 суток, для юрлиц — до 50 тысяч рублей. Статья за пропаганду не предполагает арест, но штрафы существенно выше: до 100 тысяч рублей для граждан и до миллиона — для юрлиц.
Многие ЛГБТК+ люди хотят уехать из России
«Люди находятся в очень подавленном состоянии. Я могу об этом судить по тем обращениям, которые приходят к нам через бот», — говорит Катя Диковская.
На остающихся в России ЛГБТК+ людей давит не столько уголовная статья об экстремизме, сколько контекст в целом: и административные статьи о «ЛГБТ-пропаганде», и принятый прошлым летом закон о запрете трансгендерного перехода.
В 2024 году больше всего обращений в «Сферу» было связано с эмиграцией — таких запросов оказалось в три раза больше, чем в 2023-м. Людей интересовала возможность переехать в другую страну, получить убежище, гуманитарную визу. Также в три раза выросло количество обращений за экстренной помощью в релокации из-за прямых угроз жизни и здоровью.
обращений по поводу экстренной релокации пришли от трансгендерных персон
«Очень много обращений от трансперсон, которые сталкиваются с сильным давлением как со стороны родственников, так и окружающих. Выросло количество обращений от трансподростков, которых травили в учебных заведениях и выгоняли из дома», — говорит Диковская.
Ян Дворкин, руководитель и основатель «Центра Т», помогающего трансгендерным и небинарным людям, добавляет, что наибольшая угроза для трансперсон исходит не столько от силовиков, сколько от собственных родственников. Причем она направлена в том числе на дружественных специалистов, например врачей: «Родственники ищут виноватых и, видя дружественного специалиста, считают, что, если он перестанет поддерживать их ребенка или партнера, то человек перестанет быть трансгендерным. Но это так не работает».
В 2024 году «Центр Т» столкнулся с доносами, которые родные трансгендерных людей писали и на психологов: якобы те «навязывают западные ценности».
«Центр Т» ведет мониторинг дискриминации трансперсон. Туда приходят, например, такие сообщения:
сильно избили, угрозами и насилием фактически выгнали из дома родители, а позже написали на меня же донос по статье экстремизм, пришлось бежать…
было ужасно, борюсь с птср до сих пор… хотелось бы, чтобы родственники уважали своих как личность, а не пытались манипулировать, словно куклой.
З., 20 лет, небинарная трансдевушка, Московская область
В конце 2023 года был принят закон, что ЛГБТ-движение становится экстремистским. Из-за того, что я активистка и не скрываюсь, я была вынуждена уехать из России. У меня были причины переживать за мою безопасность и свободу. Нашего коллегу посадили на 12 лет за госизмену. Сейчас я вынуждена жить вдали от дома, я скучаю по моим друзьям и отцу. Есть вероятность, что я его больше никогда не увижу, это разбивает мне сердце.
Иона, 30 лет, трансгендерная девушка, Москва
ОВД-Инфо
Что будет в 2025 году
Правозащитник Игорь Кочетков указывает, что сейчас нет надежных данных об уровне гомофобии в российском обществе. Он вспоминает недавнее исследование Левада-центра, которое якобы показало, что «негативное отношение к ЛГБТ-людям в России растет»: больше половины опрошенных заявили об отрицательном отношении к ЛГБТК+ персонам.
«Но, простите, одно дело, когда пять лет назад к вам подходили с таким вопросом и спрашивали действительно об отношении к ЛГБТ, — рассуждает Кочетков. — А сегодня такой вопрос считывается следующим образом: „Вы одобряете деятельность экстремистского ЛГБТ-движения?“ Ну, какой нормальный человек — не герой и не самоубийца — скажет: „Да, одобряю“? То есть это говорит не об уровне гомофобии, а об уровне конформизма граждан. Они, естественно, выбирают социально и политически одобряемый ответ».
Кочетков считает более показательным недавнее исследование о традиционных ценностях, которое провел прогосударственный Фонд общественного мнения (ФОМ). На вопрос, можно ли «считать приверженцем традиционных ценностей человека, который без осуждения относится к ЛГБТ, сексуальным меньшинствам», 74% респондентов ответили, что нельзя. 85% заявили, что считают себя приверженцами традиционных ценностей. Но когда у этих приверженцев спросили, что именно им близко в традиционных ценностях, только 3% вспомнили об «осуждении ЛГБТ».
«То есть люди прекрасно понимают, какую политику проводит государство. Они прекрасно понимают, что открыто выступать против этой политики опасно. И поэтому публично они будут говорить то, что правильно с точки зрения властей. Завтра эта государственная политика изменится, изменится содержание пропагандистских посланий, изменится и их мнение», — говорит Кочетков.
Он уверен, что «качественного расширения репрессий в отношении ЛГБТК+ людей не будет, потому что эта тема явно не заходит для российского общества»: «Гораздо активнее люди откликнулись, как мне кажется, на антимигрантскую кампанию. На этой теме гораздо проще разжечь ксенофобские настроения. Поэтому я полагаю, что в краткосрочной перспективе все останется в том же состоянии, что сейчас».
С таким условно оптимистичным прогнозом категорически не согласна Катя Диковская из «Сферы»: «Сейчас мы видим тенденцию к увеличению задержаний [по делам об „ЛГБТ-экстремизме“]. Мне кажется, ЛГБТК+людям нужно уже сегодня задуматься о рисках и своей безопасности. Что самое плохое, по экстремистским делам достаточно большие сроки (до десяти лет за организацию деятельности экстремистской организации — ОВД-Инфо). Я думаю, что, к сожалению, 2025 год будет достаточно напряженным».
Галя Сова
