19 января директор новосибирского частного колледжа «Новоколледж» Сергей Чернышов узнал, что на него пожаловались детскому омбудсмену — авторы обращения сочли, что Сергей прививает своему девятилетнему сыну Федору «ценности пацифизма». Ранее на мужчину уже жаловались в министерство образования из-за сказки «Гадкий утенок», а два года назад его семье угрожали из-за ее «морально-этического облика». Публикуем монолог Чернышова.
В четверг мне позвонил полицейский, какой-то специалист комиссии по делам несовершеннолетних, и сказал, что пришла жалоба. Мне нужно было явиться для дачи объяснений.
В жалобе было, например, что у меня ребенок в театре играет и дома сам ставит постановки: у него была постановка «Война и мир», он в качестве декораций сделал плакат «Нет войне» и украсил его российским флагом. Я это выложил в фейсбук и написал, что Федор уже давно все понял. Еще — что я в Грузию его возил летом на каникулах. Что мама Федора десять лет назад ездила на стажировку в США и в Португалию, училась там и вот, естественно, «привезла оттуда либеральные ценности, пропиталась ими, а сейчас ребенка заражает». Что я писал о том, что мы с ним поговорили про обстрелы мирных городов и решили, что так делать нельзя. В основном, там цитаты из моих постов в соцсетях. Поэтому, когда меня спросили: «Вы подтверждаете, что это писали?» — я ответил: «Да, конечно, я это писал, подтверждаю».
К нам приходили из комиссии по делам несовершеннолетних, проверяли условия жизни ребенка, фотографировали холодильник — вдруг мы его, кроме пропаганды пацифизма, ничем не кормим. Это все формальные процедуры, у них такой протокол.
Что они могут сделать самое плохое? Лишить нас родительских прав и изъять его из семьи, но это совсем другая история. Насколько мне известно, даже в отношении Алексея Навального ничего такого не предпринимали, а он же главный «негодяй», мы так, совсем мелкие «жулики», так что вряд ли до этого дойдет.
С первой жалобой на «морально-этический облик» нашей семьи мы столкнулись два года назад. Какой-то сумасшедший писал во все инстанции и отправлял нам угрозы, оставлял их в конвертах в почтовом ящике. Мы, естественно, в полицию обратились, но полиция ничего не сделала — это же не пацифизм, а какие-то несчастные угрозы жизни и здоровью. Тогда это было мерзко, и сейчас это мерзко. В этом смысле это просто продолжение истории, с которой мы более-менее пообвыклись. Сложно привыкнуть, но да. Конечно, они скоты, что приплетают к делу ребенка.
Моему сыну девять лет, так что мы говорим с ним обо всем на его уровне. Например, мы идем и видим митинг коммунистов, мы, естественно, про это поговорим. И про то, что коммунисты у нас уже 30 лет все против и против, но ничего сделать не могут, и про то, зачем вообще митинги нужны.
— Смотри, вот можно выйти и выразить свое мнение, нормально?
— Да, нормально, пойдем посмотрим.
— Полиции можно доверять?
— Нельзя.
— Чиновники имеют смысл в России?
— Нет, конечно, не имеют.
Он пару раз со мной в очередях посидел и сразу все понял. Для этого не нужно заниматься пропагандой, нужно просто взять с собой ребенка в какой-нибудь МФЦ.
Я не чувствую, что столкнулся с репрессивной машиной, скорее — с клиентами сумасшедшего дома. Многие журналисты пытаются все представить так, будто 1937-й год на дворе, все пишут доносы, а героический Сергей Чернышов сопротивляется репрессивной машине. Но это совсем не так! Думаю, можно насчитать около ста публичных историй про доносы на учителей и учеников, допустим, что мы знаем о каждой десятой жалобе — пусть будет тысяча жалоб, и это, конечно, гнусно и неправильно, но в России два миллиона учителей только в средних школах. Хотя это все трагедии, людей увольняют, но нельзя говорить о том, что это как в 37-м году.
Мне не нравится слово «донос». В системе российского образования все жалуются на всех, это классика. Любой российский таксист знает, как управлять государством и как учить детей. И каждый считает долгом выразить свою позицию. Но не нужно из чиновников Министерства образования строить сатрапов режима, палачей и душителей свобод. Это обычные чиновники, которые там 40 тысяч рублей получают, работают с девяти до шести, обед — с часу до двух. Они вообще не рассуждают в категориях, что кого-то там репрессируют: им пришла жалоба, они должны на нее ответить — все.
Предыдущая жалоба была на то, что я сравнил систему образования со сказкой «Гадкий утенок». Человек всерьез написал: «Прошу проверить!» Мне пришел в голову образ из сказки, чтобы объяснить, чем «Новоколледж» отличается от других. Не то, что мы лучше или хуже, просто разница есть.
В сказке на скотном дворе появился лебедь, но никто не знал, что это лебедь. Все думали, что это плохой утенок, и их задачей было сделать из него хорошую утку. И я сказал, что это наша система образования: она из человека пытается слепить какой-то приемлемый для общества и государства типаж. То есть государству сейчас нужен Х-типаж, так что вся система будет подстраивать детей под него. А у нас в колледже — человекоцентричная система, мы говорим: «У тебя есть таланты, и давай ты будешь их развивать, это важнее, чем-то, что нужно государству, обществу, твоей маме…». Так и возникла эта история, что я сравниваю российское образование со скотным двором.
Про нас недавно вышел документальный фильм «Образование против войны» на канале «Настоящее время». Там было много комментариев на тему: «Вокруг такой мрак, а я это посмотрела, и как будто есть надежда, что в образовании не все упыри». И не только я такой, есть еще много таких людей, просто они об этом не говорят, но вы знайте, что они точно есть, многих из них я знаю лично. Поэтому все будет хорошо!
И дети у нас хорошие. И не надо думать, что какие-то центры патриотического воспитания на что-то влияют. Они живут в своем мире и исполняют влажные мечты известных нам 70-летних дедушек, но критически они не влияют на молодежь.
Вообще если что-то и надо пропагандировать, то это пацифизм, конечно. Но что значит пропагандировать? Мне кажется (нет никаких исследований, это интуитивно), что поддержка войны напрямую зависит от уровня образования. Чем человек глупее, тем он яростнее это все поддерживает. Отсюда простой вывод — как прививать пацифизм в обществе? Развивать образование.
Я же еще ученый, кандидат исторических наук, и пишу докторскую, но где-то с февраля по начало мая я просто ничего не делал. Думал, ну кому это все надо? Но люди ведь все равно рождаются, растут, им нужно образование. Война войной, но мы должны делать свое дело. Ну, а что нам еще делать? Эмигрировать и все закрыть, чтобы 1200 студентов вернулись в милитаризированные колледжи? Это же безответственно.
Конечно, у меня были мысли о том, чтобы уехать. Но я делаю этот колледж, он на 100% принадлежит мне. И я многим людям что-то обещал: и студентам, и преподавателям. Им важно, что такое место есть. Мне говорят, что я играю в Януша Корчака, — может быть. Но у нас все-таки людей в камерах не сжигают.
Редакция ОВД-Инфо
